Сирийская цена иракского вопроса Наше сотрудничество с Сирией ограничивается различными подходами двух стран к урегулированию проблемы Ирака
На минувшей неделе министр нефти и минеральных ресурсов Сирийской Арабской Республики Ибрагим Хаддад обсудил с министром экономики Украины Николаем Деркачем и главой Минтопэнерго Сергеем Тулубом новые предложения по развитию сотрудничества двух стран в нефтегазовой сфере.
Глава украинского Минтопэнерго подчеркнул, что, кроме традиционного стремления к разработке сирийских газовых месторождений, украинские компании заинтересованы в расширении сирийской газонефтетранспортной инфраструктуры и намерены принять участие в тендере на право строительства 140-километрового трубопровода Аль Дмейра–Эрзе и нефтебаз в городах Эрзе и Салехди. Кроме того, наши предприятия хотят поучаствовать в двух проектах по развитию топливной инфраструктуры сирийской столицы — расширении газораспределительных сетей и станций города и проекте перевода общественного транспорта на сжиженный газ. По словам главы сирийского министерства нефти и минеральных ресурсов, Дамаск готов рассмотреть предложения украинских компаний, особо выделяя важность сотрудничества с "Укринтерэнерго", госкомпанией "Атлас", а также строительными корпорациями "Интерстроймонтаж" и "УкрАзиябуд".
Но, несмотря на взаимные реверансы, сторонам плохо удавалось скрывать наличие болезненного внешнеполитического вопроса украинско-сирийских отношений — различие позиций двух стран в вопросе оккупации Ирака, который является главным источником транзита энергоносителей через Сирию (в отдельные периоды прошлого столетия через Сирию ежегодно следовало более 40 млн т нефти из этой страны). Украина безоговорочно поддерживает американскую оккупацию Ирака, тогда как Сирия выступает в первых рядах ярых сторонников срочного вывода оккупационных войск США. Эта диаметральная противоположность высоких геополитических устремлений двух стран проецируется и на экономику. Так, Украина, с одной стороны, добивается расширения заказов Сирии на строительство нефтегазопроводов, с другой — делает все для того, чтобы иракский транзит через Сирию был минимальным.
Подобные внешнеполитические реалии официально не обсуждались на состоявшихся в Киеве украинско-сирийских топливно-энергетических переговорах. Однако они были заметны по отсутствию упоминаний о большинстве стратегических направлений, которые презентовались двумя месяцами ранее во время заседания в Дамаске межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. В числе этих направлений тогда указывались три сирийских инвестиционных проекта, которые вполне способны стать прорывом в украинско-сирийской торговле, — проект доразведки сирийской нефтегазоносной площадки Пальмира; проект расширения двух и строительства одного нового сирийского НПЗ, а также проект восстановления сирийско-иракского нефтепровода Киркук–Банияс.
По всей видимости, Дамаск пока решил не спешить с реализацией этих проектов и созданием для Украины режима наибольшего благоприятствования. Такая позиция Сирии выглядит вполне логичной — у этой страны, уже давно определившейся с приоритетами в допуске к своим недрам, нет необходимости заискивать перед Украиной. Добыча нефти в Сирии, достигнув в 2003 г. 29 млн т, уже в ближайшие годы может перешагнуть 33-милионный рубеж. То же самое можно сказать и о добыче природного газа — эта страна добывает 9 млрд куб. м ежегодно и надеется в ближайшие пять лет удвоить этот объем из-за необходимости обеспечить растущее энергопотребление в мелиорации и химической промышленности. Достичь поставленных задач Сирии поможет британский и французский капитал, который прочно закрепился в освоении ее новых месторождений. Формально более 90% сирийской нефтедобычи контролируется предприятиями государственной компании SPC, при этом около 15 млн т добычи приходится на совместные предприятия Al Furat Petroleum (учрежденное с Shell) и Deir Ez Zor Oil Company (учрежденное с TotalFinaElf). Кроме них, добычу SPC развивают более 25 других СП, в том числе учрежденные с компаниями Венгрии, Хорватии и Румынии, которые ведут себя в болезненном для Сирии иракском вопросе более взвешенно, нежели Украина. Учитывая эти обстоятельства, вряд ли можно рассчитывать, что украинско-сирийские отношения в нефтегазовой сфере наполнятся новым содержанием, пока Украина не перестанет превращать свои сугубо внутриполитические проблемы (такие как решение о необходимости поддержки оккупационной миссии США в Ираке) в проблемы своих партнеров. Или хотя бы научится без оглядки на третьи страны компенсировать их — например, активизацией сотрудничества в оборонных или высокотехнологических сферах торговли.
