Бедный Гарик

Когда-то Гамлет, принц Датский, гуляя бережком речки невдалеке от родимого, но ставшего чужим отцовского дворца, набрел на заброшенное кладбище, где веселый работящий могильщик рыл далеко не последнюю, судя по сюжету пьесы, в своей профессиональной деятельности яму. Гробокопатель, дабы соответствовать народному образу пьяницы и балагура, был уже с утра подшофе и посему принялся веселить впавшего в хандру по причинам личного характера принца. Развлекал он его по своему гробокопательскому разумению, вручив прямо на измазанной глиной лопате череп его старого знакомого. Гамлет же, к удивлению шутника, напротив, затосковал пуще прежнего, а череп шута Йорика отправил обратно с коротким, но емким резюме.

Понять, в каком настроении находился в славном городе Москве министр транспорта Евгений Червоненко, сложно. Вероятно, пока занимался государственными делами, встречами с коллегами-министрами, настроение было еще приличным. Но после каких-то очередных переговоров, выйдя прогуляться по парку подле присутственного здания, расправить засидевшиеся члены спортивного тела, может, даже поглазеть на москвичек в летних нарядах, он неожиданно был окликнут неким таинственного вида мужчиной, одетым в черный плащ и спрятавшим глаза за черными пластмассовыми очками.

Сначала Евгений Альфредович подумал, что это майор Мельниченко, также прибывший в эти дни в Москву для консультаций с новейшими звукозаписывающими компаниями, хочет на обратный билет заработать и ему пленочку какую залежавшуюся толкнуть. Вздохнул устало и даже похлопал по карманам, не звенит ли где мелочь. Но это был совсем иной призрак из прошлого. К Евгению Червоненко короткими перебежками, разбрасывая вокруг себя пахучие вещества, чтобы свести с ума милицейских ищеек, приближался бывший управделами президента Игорь Бакай, которого со специально обученными собаками который месяц ищет по всему миру армия украинских правоохранителей, время от времени недоуменно докладывая начальству, что, мол, Игорь Михайлович снова ушел от погони.

Эта встреча министра крайне разжалобила и расстроила. Эмигрант держался скованно, все время оглядывался, страшась увидеть за широкими плечами приятеля Жеки хитро блестящие очечки министра Юрия Луценко. "Жека, — расстроенно взывал управдел к хранящему угрюмое молчание министру, — скажи, неужели меня посадят? Я ведь совсем-совсем ни в чем не виноват!" "А ты покайся, тебе скидка будет", — хотел ответить Евгений Альфредович, но спазм сочувствия и почти что дружеского понимания перехватил горло. Министр только махнул рукой — и пошел дальше работать. А через минуту к скамейке, на которой беседовали беглец и гонщик, тихонько подошел затрапезного вида мужичонка и привычным движением подобрал запрятанный в траву диктофон…