Ностальгия без настоящего
Куда б не заносило человека на тернистом, усеянном не столько розами, сколько шипами и прочими колючками жизненном пути, в глубине его разочарованной души хранится малая толика веры в счастливое прошлое. Безусловно, что это несвоевременное чувство является не чем иным, как следствием прогрессирующего с годами склероза. Так, в заветных шкатулках женщин, перешедших в тот постбальзаковский возраст, когда редкие хорошо воспитанные мужчины при виде их начинают шевелиться исключительно для того, чтобы уступить место в транспорте, в обязательном порядке хранится полуистлевшее, нацарапанное канувшим в Лету соседом по парте на страничке из школьной тетради признание в любви до гроба. Или, на крайний случай, засушенный цветок, хранящий для хозяйки аромат, как ей нынче кажется, единственного в жизни счастливого лета. Мужчины, как существа куда менее лирические, до седых волос любят демонстрировать дембельские альбомы, где ротный фотолюбитель запечатлел их для вечности бравыми бойцами с гусарскими аксельбантами. Два года в сапогах для ностальгирующего мемуариста оказываются едва ли не единственным событием, достойным столь частого упоминания, что у домашних заранее сводит скулы в ожидании ближайшего мужского праздника.
Большой и оранжевый праздник задумали для себя и пара политиков, предавшихся щемящему чувству тоски по настоящему делу после перехода с малоудачной чиновничьей работы на знакомую стезю пропагандистов. Николай Томенко и Тарас Стецькив решили, что пора снова созывать Майдан. Неизвестно, что больше вдохновляет их в преддверии знакомого уже действа: прозвище диджеев Майдана, или более серьезное звание его полевых командиров, или новое словцо — "вече", позаимствованное из арсенала бойца из неприятельского лагеря Инны Богословской. Именно так, не особо задумываясь об авторских правах Инны Германовны, усыплявшей летом Софийскую площадь заунывными этническими звуками оркестра Горана Бреговича, решили господа хорошие назвать свой долгожданный римейк.
В отличие от вече неправильного, задуманное нынче планируется ближе к зиме. Как опытные массовики-затейники нью-вечевики обещают обновить потерявший былую яркость репертуар. Очевидно, вместо "Ющенко — так!" появится нечто вроде "Леопольд, выходи!". Остается только представить, как Николай Владимирович достает из шкафа свое пальтишко с оранжевым бантом и поднятым воротом и, грассируя перед зеркалом, тренируется в произношении свежих речевок. К примеру "Порошенко — геть!", а после, разумеется, громогласное "Ти-мо-шен-ко!". К чему, на самом деле, талант в землю зарывать? А то ведь скука смертная. После последнего кабминовского катания на лошадях — никаких запоминающихся развлечений.
