Разбор полетов
На этой неделе должны быть обнародованы результаты расследования Государственной комиссии о причинах самой большой катастрофы в новейшей истории Украины — крушении на львовском военном аэродроме "Скнылив" истребителя СУ-27, унесшем жизни по меньшей мере 84 человек.
В минувшую среду глава специальной государственной комиссии Евгений Марчук подтвердил, что никаких проблем с установлением истины нет. Первые версии о причинах катастрофы истребителя CУ-27 во Львове, которые появились еще в день трагедии, 27 июля, были сугубо "техническими". По одной из них, у самолета отказал двигатель, по другой — всему виной стал излишек горючего. По третьей версии, пилоты утратили контроль над управлением самолета. Как бы в подтверждение всех этих версий российские СМИ сыпали заявлениями своих экспертов о жутком состоянии украинской военной авиатехники, об истечении срока службы многих агрегатов, о том, что специалистов российского КБ "Сухой" украинцы все реже привлекают к техническому освидетельствованию своих машин.
Еще одна версия, "птичья", просуществовала дольше остальных. Лишь в минувший вторник эксперты заявили, что возможность попадания в двигатель птицы они исключают, так как ни видеосъемки, ни обследования двигателей этого не подтверждают. В конце концов Евгений Марчук заявил, что до последней минуты самолет был полностью управляем, все системы работали в нормальном режиме.
Человеческий фактор
О "человеческом факторе", то есть о вине пилотов злосчастного истребителя, в первые дни предпочитали не говорить. 29 июля Евгений Марчук специально предостерег журналистов от возложения всей вины на летчиков Топонаря и Егорова. Однако впоследствии открылись подробности, в свете которых события кровавой субботы выглядят крайне нелепо.
Нелепость первая. В Киеве ни-кто не знал о готовящихся полетах боевой техники, тогда как все улицы Львова за несколько дней до праздника на "Скнылове" были оклеены рекламными плакатами, местные газеты усиленно зазывали гостей на праздник, а из рук в руки кочевали красочные пригласительные на показательные полеты с подписью командующего 14-м авиационным корпусом Сергея Онищенко.
Во-вторых, план мероприятия подписывал заместитель главкома ВВС Леонид Фурса, так как его командир, Виктор Стрельников, был в отпуске. Незадолго до праздника в отпуск ушел Леонид Фурса, а на службу вышел Виктор Стрельников, который присутствовал в трагический день на аэродроме. В результате сложно говорить о степени чьей-либо вины за то, что карты, которыми снабдили пилотов, не соответствовали действительности, а также за то, что пилоты не осуществили обязательные в таких случаях тренировочные полеты с привязкой к местности. В-третьих, военные не сочли нужным согласовать с гражданскими властями план мероприятий. Если бы доступ в опасную зону был ограничен милицией или солдатами, послед-ствия падения самолета не были столь роковыми — все ограничилось бы лишь потерей самолета.
Однако ни задержание главкома ВВС и командования 14-го корпуса, ни увольнение начальника Генштаба Минобороны Шуляка и ритуальное прошение об отставке самого министра Шкидченко не снимают остроты вопросов к военным. Тех, кто жаждет справедливого возмездия, не столько интересует возможные сроки заключения для генералов, сколько ответственность полковников-летчиков. Пока врачи Винницкого военного госпиталя обеспечивают Топонарю и Егорову тайм-аут в общении со следствием, вопросов к пилотам появляется все больше. По словам Виктора Стрельникова, еще за 10 минут до начала рокового полета он приказал летчикам не приближаться к местам скопления людей. Генерал-полковник специально отдал этот приказ, потому что во время предыдущих полетов самолеты подлетали близко к трибунам. Тот же Стрельников заявил журналистам, что Топонарь и Егоров нарушили летное задание и демонстрировали фигуру высшего пилотажа, выполнение которой не планировалось.Об отступлении пилотов от летного задания официально заявляет и Евгений Марчук. Однако глава Госкомиссии, тем не менее, считает, что причина трагедии комплексная. Пилоты, по его словам, однозначно допустили ошибки, но "природа этих ошибок идет очень далеко". Два из трех приборов объективного контроля — бортовые самописцы — уже расшифрованы. Евгений Марчук сообщил две обескураживающие подробности: за минуту до падения голосовой подсказчик, который срабатывает в экстренных ситуациях, сообщил пилотам о том, что самолет вошел в зону перегрузок. Учитывая огромную скорость Су-27 (100 м/с), теоретически этой минуты хватало, чтобы отлететь на безопасное расстояние. А за несколько минут до этого, когда ничто еще не предвещало беды, один из пилотов спросил у другого: "А где же наши зрители?"
Третий прибор, который фиксирует показания всех приборов на протяжении всего полета, будет использован для воссоздания полной картины произошедшего в специальной лаборатории. Именно после этого, а также после детального допроса пилотов и будет, вероятнее всего, официально объявлено о причинах трагедии. Эти выводы должны будут лечь в основу обвинительного заключения военной прокуратуры. Скорее всего, с дальнейшей передачей дела в суд медлить не станут.
Авиация без... полетов
Ни для кого не секрет, что Военно-Воздушные Силы, как, впрочем, и Вооруженные Силы Украины находятся сейчас в довольно плачевном состоянии. Катастрофическая нехватка финансов заставляет командование ВВС экономить буквально на каждом литре авиагорючего. Часовой налет пилотов Вооруженных Сил настолько мал, что даже неловко говорить о квалифицированных летчиках в нашей армии. Среднегодовой налет для поддержания навыков и умений, по оценкам экспертов, должен составлять не менее 300–400 часов, в украинской армии лимит — 20–30 часов. Причина проста — нет средств на авиатопливо, да и техническое состояние самолетов хромает. Неудовлетворительное финансирование потребностей ВС Украины в обеспечении горючесмазочными материалами (ГСМ) вынуждает проводить только теоретическое обучение войск или занятия на тренажерах, что негативно влияет на уровень подготовки военных летчиков.
В последнее время потребности войск в ГСМ обеспечивались всего на 10–14%. В прошлом году расходы на горючесмазочные материалы были профинансированы на 62–64%, вместо 146 млн грн. из бюджета было фактически получено около 100 млн.
В текущем году состояние финансирования этих расходов значительно ухудшилось: на приобретение ГСМ предусмотрено 155 млн грн. при минимальной потребности в 665 млн грн. А за первое полугодие ВВС на эти расходы получили... 15 млн грн.
Неутешительная ситуация также с модернизацией и закупками новой авиатехники. В текущем году на развитие вооружений и военной техники Минобороны получило только 5% от общей суммы бюджетного финансирования ВСУ. В следующие несколько лет эти расходы планируется увеличить до 20%. Таким образом, ликвидируется ситуация, когда на содержание личного состава ВС уходило до 90% общего финансирования, а на закупку ВВТ и научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы — только 5%. Однако это вряд ли изменит общую тенденцию устаревания авиатехники, состоящей на вооружении армии. Недостаточным финансированием армии уже никого не удивишь. Но от нехватки средств на закупку техники страдают не только заказчики, но и производители, и что самое обидное — отечественные. Уже второй год Минобороны ограничивается первым и пока единственным траншем на сумму 50 млн грн. киевскому госавиазаводу "Авиант", который строит по его заказу пять военно-транспортных самолетов Ан-70. И это при том, что цена одного самолета — около $65 млн (!). Что же говорить, к примеру, о модернизации того же Су-25, комплекс работ которой "тянет" более чем на 19 млн грн., или МиГ-29, усовершенствование которого обойдется Минобороны в 22 млн грн. Покупка же новых самолетов этих типов вовсе из разряда несбыточных надежд: Су-25 стоит более 80 млн грн., МиГ-29 – 176 млн грн.
Государственная программа развития вооружений и военной техники до 2010 г., которая сейчас находится на рассмотрении СНБО, предусматривает закупку новых образцов вооружения для украинских ВС только после 2006 г., и то в небольших количествах. Пока же в составе ВВС Украины находится около 700 самолетов, и более 70% этой техники устарело.
Последствия и кадровые перестановки
Первые после катастрофы оргвыводы последовали немедленно. Президент Украины уволил начальника Генштаба Петра Шуляка, который в этот день исполнял обязанности министра обороны. Ну а министр, в свою очередь, уволил начальника ВВС Виктора Стрельникова. Вместо них были назначены соответственно Николай Пальчук (заместитель начальника Генерального штаба) и Леонид Фурса (заместитель главкома Военно-Воздушных Сил. По большому счету, ритуальное снятие–назначение. Кто-то ведь должен за все отвечать. Интересно, что в свое время и нынешнего министра Владимира Шкидченко, и бывшего руководителя Генштаба Петра Шуляка, и начальника ВВС Виктора Стрельникова из регионов пригласил экс-министр обороны Александр Кузьмук. И не ошибся. У них не было особых карьерных амбиций. Многие аналитики говорят, что даже после отставки экс-министр продолжал де-факто управлять Министерством обороны. Изменится ли что-то с новыми назначениями? Многие считают, что нет. Дело в том, что Шкидченко верен своему бывшему командиру. И до последнего времени Александр Кузьмук оставался в хороших отношениях с Президентом.
Второй оргвывод. Леонид Кучма заявил, что под свой личный контроль берет финансирование ВС, и пообещал в следующем году удвоить сумму, выделяемую на оборону (в этом году в бюджете заложено 2,4 млрд грн.). Вот, пожалуй, и все, что реально успели пообещать государственные деятели Вооруженным Силам.
Более интересно посмотреть на то, что чаще всего декларировалось политиками как истинная панацея для армии. Лидером по части деклараций стало заявление о гражданском контроле за Вооруженными Силами. Что наши политики вкладывают в этот термин, сказать не так уж сложно. Большинство говорит о гражданском контроле, а подразумевает гражданского министра, которого поставит именно их партия. Что касается военных, то гражданский контроль в их понимании — это ответственность общества за финансирование армии. В общем, все снова начали говорить о необходимости принятия соответствующего закона. Но, помнится, то же самое говорилось и после трагедии в Броварах, и после того, как в прошлом году во время учений был сбит российский Ту-154.
Второе место в рейтинге деклараций, безусловно, принадлежит тезису о необходимости проведения реформ и перехода к профессиональной армии. При этом в последние дни практически никто не вспоминал о том, что Украина уже приняла решение о постепенном переходе ВС на профессиональную основу до 2015 г. Никто раньше данного срока на это не пойдет. И в первую очередь из-за невозможности решить социальные проблемы уволенных в запас военных. Кроме того, пришлось бы полностью и очень резко изменить всю структуру украинской армии, а революций, судя по всему, никто не хочет.
И, наконец, последнее. Трагедия не обошлась без политических обвинений как с одной, так и с другой стороны. Оппозиция обвинила власть в том, что она довела армию до столь плачевного состояния. Власть обвинила оппозицию в "плясках на трупах". В общем, все как всегда. Ну а главные выводы, безусловно, будут сделаны позже.
