Украина опять разоружается
Во вторник, 5 ноября, состоялось расширенное заседание коллегии Минобороны Украины, на котором присутствовал Леонид Кучма. Президент сделал сенсационное заявление: украинская армия будет сокращена на 24 тысячи военнослужащих, кроме того, из ее состава выведут более 900 единиц техники. Какую именно технику спишут из Вооруженных Сил Украины, Леонид Кучма не уточнял, но в своей речи он упомянул артиллерийские системы, танки и БМП. Скорее всего, именно этих видов вооружения и коснется грядущее сокращение.
В настоящий момент в составе ВСУ служат около 370 тыс. человек. Большая их часть — 160 тыс. — приходится на Сухопутные войска, около 80 тыс. — ВВС, 46 тыс. — ПВО. Такая численность армии удерживается с 1997 г.
Зачем нам это надо?
Нынешнее сокращение армии было предусмотрено почти год назад и является плановым. Существует проект, по которому численность наших ВС к 2010 г. должна равняться 240–260 тыс. человек. В связи с этим несложно предугадать, что значительные сокращения армии предстоят и в следующем году, и через год. С 900 единицами военной техники также все достаточно просто. От Советской армии нам досталось гигантское количество вооружения, большая часть которого еще в 1991 г. являлась сильно устаревшей. Обновлять его мы не могли и не можем по двум причинам: нехватки денег и отсутствия собственной промышленной базы для производства артиллерийских систем, боевых самолетов и прочих основных видов вооружений. В 1995 г., при военном министре Валерии Шмарове, была проведена крупномасштабная акция по ликвидации военной техники. Тогда на металлолом разрезали 1974 танка, 1545 БМП, 550 самолетов и т. д., а парк украинской боевой техники был значительно обновлен.
Сейчас, в связи с переходом Вооруженных Сил Украины на новую организационную структуру, даже оставшиеся 4080 танков, 5050 БМП, 4040 артсистем — это намного больше, чем необходимо. Например, в 2003 г. в украинской армии не останется ни одной танковой дивизии. Будут лишь три танковые бригады, учебный центр и танковые батальоны в составе механизированных соединений. Так вот, по штатам этим частям нужно боевых машин не больше половины от имеющейся численности.
С артиллерией все еще проще. Во-первых, в связи с развитием авиации и ракетных войск она практически утратила свое значение. Во-вторых, многие артиллерийские системы, оставшиеся в украинской армии, использовались еще во время Второй мировой войны. В-третьих, после развала Союза Украине достались две артиллерийские дивизии стратегического назначения, созданные в 1943 г. для прорыва немецких позиций и сохранявшиеся "на всякий случай". Сама идея существования подобных соединений изжила себя лет 20 назад.
Почему нас не возьмут в НАТО
Таким образом, грядущее сокращение армии является плановым, вполне объяснимым и было предрешено еще в 1992 г. Но в масс-медиа появилась информация о том, что оно вызвано еще и стремлением нашей страны вступить в НАТО. А это уже очень спорный вопрос. Нас туда не возьмут, сколько бы мы не сокращали свои вооруженные силы. И дело даже не в пресловутых двух процентах бюджета, в обязательном порядке выделяемых каждой страной–членом НАТО на собственные армии. А в стандартах альянса, о которых так много пишут в прессе.
И главный стандарт — это не пушки с танками. Для начала — знание английского или немецкого языка подавляющим большинством офицерского состава. Затем — единая подготовка кадрового состава, общее мышление, понимание сущности современных войн. Наши курсанты до сих пор учатся по допотопным уставам и учебникам, написанным по итогам Второй мировой войны. Натовские воспитанники военных колледжей набираются знаний на основе последних кампаний: "Бури в пустыне", чеченской войны, конфликта в Югославии.
Разница в обучении сказывается и на военном мышлении офицеров. Наши судят о войне мерками Второй мировой. В их представлении война — это, грубо говоря, сеть укреплений и позиций, в которые нужно поглубже закопаться. Это — танки и артиллерия, которые помогают прорывать позиции. Это авиация — основной, но, впрочем, не решающий вид войск.
Для американцев подобное мышление — анахронизм. Они давно не оперируют такими категориями, как позиции, танки и пушки. Для них важно нанести массированный удар ракетами и авиацией. Те из противников, кто останется после этого в живых, берутся голыми руками спецназом.
Именно так НАТО расправилось с нашпигованной советской бронетехникой и обученной нашими специалистами иракской армией. Опыт Второй мировой, который перенимали иракские офицеры у наших специалистов, Саддаму Хусейну не помог, бронетехника и пушки — тем более. Не хочу сказать, что наши спецы плохо учили. Но они готовили иракскую армию к встрече с вермахтом образца 1941 г.
О профессионалах и профессионализме
Английский и немецкий языки нужны не только и не столько для того, чтобы слушать и выполнять команды натовских офицеров. Тем более в Североатлантическом альянсе, где царит равноправие и на командных должностях посменно пребывают представители всех армий-союзниц.
Владение иностранными языками необходимо для обучения кадрового состава вооруженных сил страны, желающей вступить в НАТО, в западноевропейских и американских вузах. Именно там прививается общее военное мышление, преподаются азы стратегии и тактики современных войн, изучаются новинки вооружений Североатлантического альянса. Причем, если для младших офицеров учиться в военном колледже НАТО не обязательно, то для старших и особенно генералов — это непременное условие получения командных должностей.
Мы хотим в НАТО, но много ли наших офицеров прошли учебу в их колледжах? Например, в 2001 г. в военно-учебных заведениях стран Североатлантического блока стажировалось 125 украинских военнослужащих. Значительная их часть — переводчики. А ведь нужно тысяч пять, и не филологов, а строевых офицеров: командиров рот, батальонов, штабных работников бригадного и корпусного уровня. И это — как минимум.
Для младших офицеров очень важно знание уставов Североатлантического блока. Необходимо это для того, чтобы, скажем, сведенные вместе украинская, турецкая и американская роты сразу же взаимодействовали как единое целое.
Натовский стандарт — это еще и общая структура вооруженных сил, совместная система делопроизводства (причем на нескольких языках), коллективная организация штабной работы, снабжения и т. д. Но все эти условия Украина может выполнить, лишь практически полностью переучив своих офицеров по вышеизложенным принципам; кардинально изменив систему обучения в отечественных вузах (включая написание новых учебников и уставов, а также дополнительную подготовку педагогического состава). И только тогда можно приступать к созданию (а не реформированию) собственных вооруженных сил по стандартам НАТО.
Общий тип оружия тоже играет свою роль. Речь не идет о том, чтобы все, например, были вооружены американскими автоматическими винтовками М16. Главное — чтобы калибр патронов подходил к стрелковому оружию всех стран–участниц блока и чтобы каждый из бойцов умел обращаться с оружием страны-союзницы.
И еще. Пока что основным видом ВС Украины остаются Сухопутные войска. Основные же виды вооруженных сил Североатлантического альянса — ракетные войска, авиация, противовоздушная оборона. Дорогостоящее и высокоточное вооружение. Только богатые страны могут позволить себе роскошь каждый год на 20–25% обновлять воздушный парк, усовершенствовать ракетные войска. У нас же техническая база ВВС и ПВО как минимум на 10 лет устаревшая. Для обороны она вполне сгодится, но вот для вступления в НАТО.... С таким потенциалом, при почти полном отсутствии военно-промышленной базы ВС Украины не представляют для них интереса. А обуза в виде технически и интеллектуально отсталой армии Североатлантическому альянсу не нужна.
