Сила мысли
Можно ли разбогатеть в бедной стране, где полно ниш для самовыражения, — не вопрос. На самом же деле разбогатеть можно везде — были бы идеи. Перед нами восемь недавних примеров. Причем соискателей на успех часто ничуть не смущало, что они, по-сути, сбираются "изобретать велосипед".
Мэнди Афтель, Aftelier
12 лет назад Мэнди Афтель, практикующий психолог из Беркли, ради собственного удовольствия отправилась на курсы парфюмеров. Там она узнала о прелестях натуральных компонентов: синтетические дешевле, устойчивее, качество у них равномернее, но композиции из них получаются грубые — Афтель их именует "линейными духами". Парфюмерная фирма Aftelier — в названии сочетается склонность к индивидуальному подходу и имя владелицы — таких не производит. Афтель изготавливает парфюмерию на заказ. Если фотомодель намерена запустить собственную парфюмерную линию, ресторатор желает, чтобы свечи в его заведении пахли эксклюзивно, а владельцам спа-салона необходимы ароматы для линии массажных масел, Афтель помогает разработать композицию.
Клиентов принимают в "парфюмерном органе" — кладовке, уставленной сотнями бутылочек с эссенциями. Клиент принюхивается к запахам, выбирает несколько фаворитов в каждой категории, затем ранжирует их по предпочтениям. Через пару недель Афтель присылает по почте несколько вариантов смешения избранных компонентов. Частный клиент, утвердивший окончательную версию, платит $700 за четверть унции жидких духов и столько же — за твердые. Корпоративные клиенты платят около $2,5 тыс. за формулу аромата.
За унцию редкого масла Афтель приходится платить до $1,5 тыс., но в целом на материалы уходит не более $20 тыс. в год, примерно столько же стоит упаковка и услуги ассистента. Aftelier приносит своей владелице около $200 тыс. ежегодно.
Cycorp
Инвесторы корпорации Cycorp терпеливо ждут, когда же приблизится к коммерциализации провидческий проект Дуга Лената. Бывший стэнфордский ученый и 54 его подчиненных прилагают все усилия к тому, чтобы формализовать здравый смысл и исключить страшные ошибки искусственного интеллекта вроде тех, что предсказывают нам фантасты-пессимисты.
Человек не то чтобы знает, а скорее чувствует массу понятий, неизменных на протяжении десятков тысяч лет. Таких понятий — около ста миллионов. К примеру, что дети младше родителей или что дом больше человека, или что после смерти люди перестают покупать вещи. Отсутствие таких понятий у компьютеров и программного обеспечения зачастую и приводит к тому, что мы в них так не любим — сбоям, ошибкам, некачественному электронному переводу и т.п.
"База здравого смысла" по имени Cyc (произносится "псик") уже знает 300 тыс. терминов и понятий, включая сложные, вроде "первого свидания", и усвоила около 3 млн. простых житейских правил, характерных для человеческой логики. С помощью электронного здравого смысла можно построить электронную базу данных со свойствами подсказчика ("Какую машину мне лучше купить сегодня?"), управлять нематериальными активами корпораций, создавать более интеллигентные интерфейсы потребительской техники, позволив пользователю забыть о дурацких "Неверный диск" и бессмысленных Error 6484.
Davin Wheel
Машина Шакила о'Нила останавливается на перекрестке, а колеса продолжают вращаться. Зрелищный трюк, сегодня ставший привычным: это же обычные спиннеры, диски с эффектом непрерывного вращения! Кто-то должен был сделать этот трюк привычным, и дело было так.
Что делать, если страсть к автомобилям мешает заниматься чем-то другим? Об этом напряженно размышляли двое работников компании Reebok, дизайнер Дэвид Фоулкс и менеджер Ян Хардмэн. Можно создать с нуля новую автомобильную марку. Точнее, нельзя — как показал опыт всех свежесозданных ателье, вначале нужно закупить задорого массу чужих идей. Так, путем перебора, Фоулкс и Хардмэн пришли к мысли, что проще всего будет заново изобрести колесо. Вскоре после того как нашелся третий соратник, автомобилист и финансист Хэнк Симор, парни заработали свои первые $25 тыс. Столько стоил первый проданный ими комплект "спиннеров" на Лос-анджелесском автошоу в 2001 г.
Рынок эксклюзивных дисков, оцениваемый специалистами в $2 млрд, заиграл новыми красками: в отличие от скучных и хвастливых дисков из драгметаллов, "спиннеры" были свежим решением. Оригинальная серия Revolution 5.0 стоила $13 180 за набор, а ее младшая сестра, более демократичная StreetSpin ($4 716), призвана расширить обороты бизнеса, ежегодно приносящего партнерам $8 млн, чуть ли не вдвое.
Torrid Romance
Рыцарский роман, амурные похождения дворянина, путь романтичной крестьянки в верха, современная сказка о Золушке, детектив, космическая драма или фэнтези — в каждом из этих жанров есть место для красавицы и для ее прекрасного принца. Мало того, роль красавицы и принца можете исполнить вы и ваш возлюбленный (возлюбленная). В книге может появиться имя и фамилия любимого человека, детали его или вашей совместной жизни, а также ваши бурные фантазии и намеки по поводу нее. Стандартен только формат книги (покет-бук, 10,5х17,1 см, от 100 до 200 страниц) и ее обложка — прочие детали поддаются коррекции. Самое удивительное, что обработка индивидуальных заказов занимает не более десяти бизнес-дней. После того как заказчик избрал желаемый жанр, а в нем — нужный роман-купон ("Соблазнение олигарха", "Рыцари страсти", "Красавица и телохранитель" и т.п.), он заполняет типовую анкету, вносит плату чуть менее $50, и через неделю текст для согласования готов. Еще пару дней — готова и сама книга.
Подобный сюрприз, по замыслу издательства Torrid Romance, привнесет в отношения долю романтики. Это главная затея малоизвестной книжной мануфактуры из Сан-Хосе, имеющей все шансы только ею и прославиться. Это пока что единственный известный нам образец интеграции образов частных заказчиков в произведения искусства (если таковыми можно считать книги Torrid Romance) — причем на массовой коммерческой основе.
BioSentient
В 1992 г. 36-летняя доктор Мэй Джемисон прославилась на весь мир как первая цветная женщина, побывавшая в космосе. После миссии шатла Endeavour Джемисон уволилась из NASA и по многочисленным просьбам читала разнообразные лекции, вручала премии и выполняла прочие декоративные функции. Хрупкой, миловидной и очень образованной женщине (помимо английского, она свободно владеет русским, японским и суахили) такая роль была к лицу, она могла бы путешествовать по миру, улыбаться и ждать, когда ее назначат главным консулом на Марсе.
Но Джемисон интересовалась наукой. Ее беспокоил следующий аспект: земной житель очень зависит от лекарств, заболи у него рука, нога или голова, он всегда найдет, какую пилюлю принять по этому поводу. В космосе нужное лекарство может не найтись, вот почему в космос предпочитают пускать здоровых. А почему бы не быть здоровым на Земле?
Долгое время NASA разрабатывала и усовершенствовала технологию мониторинга человеческого тела, приспосабливающегося к условиям невесомости. На базе этой технологии Джемисон с коллегами разработала метод аутогенной обратной связи и основанный на нем прибор MobileMe, призванный улучшать жизнедеятельность организма без медпрепаратов, на основе саморегуляции. MobileMe борется с беспокойством, тошнотой, мигренью, гипертонией и гипотомией, совладает он и нервными расстройствами, вплоть до того, что сможет управлять гневом. Еще до того как человек впадет в ярость, он зафиксирует подобные устремления организма по комбинациям показателей (учащение пульса, повышение давления и т.п.) и проведет терапию.
Корпорация BioSentient, возглавляемая доктором Джемисон, обладает эксклюзивной лицензией на устройство. Размером с мобильный телефон, оно беспрерывно мониторит человека, и пока он пересекает улицу широкими шагами, спеша на встречу, эмоционально дискутирует или жует жвачку — он лечится.
Genetic Savings and Clone
Миллионер Джон Стерлинг вложил сотни миллионов долларов в мечту. У него была собака по кличке Мисси. Десять лет назад Мисси умерла. И поскольку отец ее был неизвестен, Стерлингу не удавалось встретить или вывести собаку, хоть чуточку похожую на Мисси, так что Стерлинг решил ее клонировать. Хотя разговоров о клонировании домашних животных было море, практических успехов в этом деле не добился никто. Так что, создавая Genetic Savings and Clone, Стерлинг заодно преследовал коммерческие цели.
После многолетних исследований прошлым летом компания официально предложила рынку услугу коммерческого клонирования котов. Операция стоит $50 тыс., если владелец привозит только что умершее животное в клинику. Можно перестраховаться — за $900 поместить его гены в банк данных. Но вот проблема — клоны не всегда напоминают доноров.
Этому факту есть элементарное научное объяснение, но оно безынтересно сентиментальным пенсионеркам, которые, скорбя в безутешном горе об усопших питомцах, желают, получив клонированное животное, как бы прикинуться, что оно никогда не умирало. Результат? Возмущенная общественность заваливает газеты письмами о том, что псевдоклонирование — никакое не воскрешение, редакторы ведут масштабные кампании "Запретить создание франкенлюбимцев!". И как вести дела в таких условиях?
После трех "тестовых" котят в конце 2004 г. (Пичез, Табули, Баба-Гануш) управляющий Genetic Savings and Clone Лу Хоуторн заполучил своего первого платежеспособного клиента. Авиаслужащий из Далласа отклонировал кошечку Литтл Ники и теперь утверждает, что она не только похожа на усопшую, но и характером ее напоминает. Еще четыре котенка вот-вот попадут в руки счастливых хозяев. Это не спасает ситуацию в такой тонкой сфере, где только новый микроскоп стоит $250 тыс., но управляющий и владелец не отчаиваются.
Ник Грэхем, Joe Boxer
Ник Грэхем не без оснований полагает, что главное орудие бизнесмена — чувство юмора. Воспользовавшись только им единственным и не прибегая ни к одному правилу из традиционного маркетингового арсенала, Грэхем превратил крошечную калифорнийскую фабрику по пошиву мужских трусов в раскрученную торговую марку Joe Boxer. Светящиеся в темноте трусы с надписями No No No с одной стороны и Yes Yes Yes с другой — сами себе реклама, как и трусы в шотландскую клетку с пристегивающимся хвостом енота. Грэхем придумал и расставил на улицах США первые в мире автоматы по продаже нижнего белья Undo-Vendo. Были в арсенале Грэхема методы порадикальнее: в сотый день президентства Билла Клинтона бизнесмен отправил ему 100 пар своих "боксеров" с припиской: "Хочешь изменить страну — сначала смени белье!".
Флойд Зайгер
У пикотама желтая мякоть персика, сочность сливы и бархатистая шкурка абрикоса. Это первый в мире гибрид трех фруктов, планируемый для массовой продажи. На создание его у 78-летнего Флойда Зайгера ушло почти три десятилетия, но они не прошли даром. Один из величайших селекционеров США был прозван "отцом экзотических фруктов" за создание плюота (слива-абрикос), белого априума (70% абрикос, 30% слива) и нектаплюма (нектарин и слива). Король Марокко приглашал его облагородить собственные сады, а французское правительство провозгласило его кавалером ордена за сельскохозяйственные заслуги. Зайгер не признает генетически модифицированных фруктов и использует дедовские способы, опыляя фруктовые деревья в своих обширных садах вручную, с помощью дочкиных кисточек для косметики. Дочка заодно работает его коммерческим директором, супруга занимается бухгалтерией, сыновья, как и отец, — селекционеры. Заповедник-партнер Dave Wilson Nursery платит Зайгеру $5 за каждый саженец. Но это не тот бизнес, где можно мгновенно обогатиться — от 10 до 15 лет приходится ждать, прежде чем новый вид принесет доход. Последние 30 лет семейство еле сводило концы с концами. Но теперь ожидаются ежегодные прибыли в $1-2 млн.
