Банковские тайны
Игорь Падалка, управляющий одного из киевских отделений "OTP Bank Украина", на своей шкуре пережил все нюансы активного передела собственности в банковской сфере в прошлом году. Сменив работу в "Авале" на более высокооплачиваемую в "Райффайзенбанк Украина", он вскоре вернулся к истокам — Raiffeisen Group купила "Аваль", но быстро поняла, что объединять под единым брендом свою "дочку" в Украине и крупнейший украинский банк нельзя — разная корпоративная культура финучреждений делала проблемным их слияние. Поэтому теперь Игорь работает в OTP Bank. Сидя в одном и том же кресле, он сменил вывеску, но все клиенты отделения, в котором он работает, продолжают в нем обслуживаться.
Украинские олигархи в прошлом году наперебой продавали свои детища, лелеемые на протяжении 10-15 лет. Те, кто продали банки первыми (в их числе — Федор Шпиг и Андрей Деркач, Станислав Аржевитин, Александр Ярославский и Эрнест Галиев), получили за свои финучреждения сумму в пять раз больше, чем размер их капитала. Те же, кто придержали банки (например, Игорь Коломойский, а также, хоть и не по своей воле, Виктор Пинчук), подождав еще немного, могут выручить еще больше. А заодно и воспользоваться опытом своих коллег-первопроходцев — проанализировать, как те распорядились вырученными деньгами, и избежать их ошибок.
Журналисты "ВД" разбирались, кто оказался в выигрыше: те, кто уже продали банки, или те, кто, несмотря на ужесточающуюся конкуренцию, продолжают их развивать.
Сегодня, спустя год с момента начала активной распродажи банков, можно сделать первые выводы о том, нашли ли экс-банкиры эффективные способы вложения вырученных денег.
Станислав Аржевитин (ныне депутат "распущенного" парламента и глава совета Ассоциации украинских банков) рассказал "ВД", как он распорядился вырученными деньгами. Еще в 2004 г. он за $30 млн продал банк "Ажио" шведской группе SEB, получив почти треть этой суммы (у него был самый крупный пакет — 30%). "Эти деньги я разделил на две части. Первую часть потратил на благотворительные цели. Построил баню в родном селе, помог родственникам и т.д. Вторую часть положил на депозит. Никакого нового бизнеса у меня нет, единственный "бизнес" — это вклады", — признается депутат. По его словам, продавать банк он не очень-то и хотел. Один из совладельцев вынудил. "Но я не жалею. Я строил банк 15 лет, а потом понял, что рынок требует совершенно нового подхода. Этот подход могли привнести только зарубежные партнеры", — говорит Аржевитин.
Петр Порошенко, продавший банк "Мрiя" российскому Внешторгбанку, недавно заявил, что считает сделку финансово неэффективной. Акции "Мрiї" и другие свои активы Порошенко объединил в венчурном "Инвестиционном фонде Петра Порошенко". Доходность этого фонда после продажи банка упала (в фонд перестала поступать прибыль банка). Олигарх планировал вложить деньги в строительство на Рыбальском полуострове делового центра "Киев-сити". Столичные власти одобрили проект, появился даже предварительный план застройки, но земля до сих пор не выделена. Для начала "шоколадному олигарху" нужно перенести с Рыбальского полуострова в другое место завод "Ленинская кузница" — чтобы освободить участок. Другого места не нашли, и проект повис в воздухе. Деньги от продажи банка стремительно теряют "покупательскую способность" из-за удорожания строительства. По оценкам экспертов, только за два месяца 2007 г. стоимость стройматериалов выросла на 18%. Это уже не говоря об удорожании земли. Как рассказал "ВД" Дмитрий Леонов, председатель КУА "Ай Кью Технолоджи" (компания управляет активами "Инвестфонда Петра Порошенко"), продажа банка для владельца была вынужденной. Подтолкнули к ней попытки политических соперников Порошенко дестабилизировать банк. Средства, поступившие от продажи, были размещены на депозитах в украинских банках. "Пассивные доходы всегда дают меньше прибыли, чем активные, поэтому никто и не ждал повышения доходности "Фонда Петра Порошенко". Конечно, дальше деньги будут вкладываться в бизнес-проекты. Сейчас совет фонда рассматривает несколько вариантов. Окончательное решение будет принято в течение полугода — в вопросах размещения капитала лучше не спешить", — сказал Дмитрий Леонов.
Водоразделом, поставившим продажу банков на поток, банкиры называют сделку с банком "Аваль". В конце 2005 г. второй по величине банк страны продали австрийской группе Raiffeizen. Выручив $1,028 млрд на двоих, Федор Шпиг и Александр Деркач потратились на создание очередного банка "Престиж" с уставным капиталом 300 млн грн. Затем продали и его. Пообщавшись с банкирами, "ВД" выяснила, что экс-владельцы "Аваля" не нашли лучшего способа пристроить деньги, чем положить их в банк. В швейцарский. Ставки по депозитам в Швейцарии примерно такие же, как в других странах Западной Европы, — около 2-5%. Но на такой сумме даже 2% годовых — приличный доход. По вкладу в $500 млн получается $10 млн в год — жить можно. Самые нерасторопные банкиры, продав банки, как минимум не проиграли, что тоже неплохой результат. Наученные горьким опытом коллег, другие банкиры тщательнее продумывают, как вложить деньги так, чтоб они лучше работали. Более предприимчивые ринулись в высокодоходные отрасли — недвижимость, ритейл. Виктор Пинчук, хотя у него никак не получается закрыть сделку по Укрсоцбанку, наперед расписал будущие доходы. Он намерен инвестировать в девелоперские проекты. В частности, построить сеть высококлассных гостиниц. Сергей Тигипко, в феврале этого года продавший ТАС-Комерцбанк, планирует на вырученные деньги открыть сеть ресторанов общественного питания — схожий с банковским по уровню прибыльности бизнес. По словам маркетингового директора сети ресторанов "Мировая карта" Виталия Шадчнева, рентабельность успешного ресторана колеблется в пределах 20-30%. Почти в одно время с банками и страховыми компаниями группы ТАС Тигипко учредил клинику семейной медицины.
Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов, распродав небольшие банки (Морской транспортный банк, банк "Лидер" и "Приватинвест"), новых бизнесов заводить не стали. Александр Ярославский, на пару с Эрнестом Галиевым продавший 51% УкрСиббанка, кроме развития имеющихся промышленных активов, ринулся в недвижимость. Бизнесмены собираются вложить в эту высокодоходную сферу $230 млн и уже приобрели земельные участки в Киеве на ул. Фрунзе площадью около 15 га. Презентовать новый проект, связанный с недвижимостью, Галиев обещал еще в прошлом году. Но пока он отказался рассказать "ВД" подробности проекта. Ярославский же выкупил долю Галиева в черкасском "Азоте".
Константин Жеваго, которого посещала идея продать банк для строительства металлургического завода в Полтавской области, не стал пороть горячку. И нашел другой способ изыскать средства — привлек австрийских инвесторов, пообещав им 15-20%-ную долю в заводе.
По данным компании Ernst & Young, в прошлом году 70,8% сделок по слиянию и поглощению в Украине пришлось на банковский сектор ($3,4 млрд из $4,8 млрд). Были проданы около тридцати украинских банков, из которых — четыре из группы крупнейших (подробнее — см. таблицу). Но еще не все приличные банки "сосватаны", поэтому в ближайшие два-три года ожидаются другие продажи. Если на сегодняшний день, по данным НБУ, доля иностранного капитала в украинском банковском секторе составляет 27%, то до 2008 г. она увеличится до 33-35%. В банковских кругах уверены, что впереди, как минимум, несколько громких сделок — на украинском рынке розничного банкинга еще не представлены такие всемирно известные игроки, как Barclays, Citibank (украинская "дочка" последнего работает только с корпоративными клиентами). А нераспроданных крупных украинских банков остается все меньше. Поэтому ставки будут расти. С одной стороны, продавая банки, украинские владельцы защищали свои деньги. Ведь усиление иностранцев на украинском рынке было неизбежным. А конкуренция с ними не по зубам даже крупным отечественным банкам, не говоря уже об игроках помельче. Пришедшие в Украину иностранные банкиры массово переманивают у украинских банков сотрудников (как произошло с Игорем Падалкой) и имеют априори больше денег на развитие сети. Привлекая ресурсы через материнские компании, которые берут их относительно дешево на внешних рынках, они создают проблемы украинским банкирам. Поэтому перед тем же ПриватБанком встала проблема удешевить ресурсы. Встала так остро, что даже большой нелюбитель заимствовать средства для инвестиций в свои промышленные активы Игорь Коломойский сдался и решил привлечь деньги за рубежом. В марте 2007 г. ПриватБанк начал road-show размещения пятилетних еврооблигаций на сумму $180 млн под гарантии Bank of New York. Это первый выпуск евробондов украинским банком в 2007 году. Очевидно, что со стороны ПриватБанка этот шаг — реакция на усиление конкуренции на рынке. С одной стороны, глупо было не продавать банки, когда за них предлагали неплохие деньги. Тем более что, учитывая усиливающуюся конкуренцию, содержание банков начало обходиться дороже (в первую очередь, за счет повышения зарплат, во вторую — ресурсов на развитие). Приход иностранцев в банковский сектор сильно поднял зарплаты в отрасли. Иностранцы переманивают персонал, предлагая в 2-2,5 раза большие зарплаты. Людей, кладущих заявление на стол, банки стараются удерживать и вынуждены повышать их уровень оплаты. С другой стороны, с продажей банков украинские собственники могли бы и не спешить — банковская деятельность приносит небольшой, в сравнении с другими отраслями, но стабильный доход. Рентабельность капитала 15 крупнейших украинских банков, по данным Ассоциации украинских банков, составляет 20-40%, этот же показатель у банков помельче — на уровне 5-45%.
Так что когда иностранные инвесторы выстроились в очередь на покупку банков, банкиры решили, что настал их звездный час. Грех не продать, если так и сыплются предложения, "от которых невозможно отказаться". Иностранные финансовые группы у себя на родине не получат такой маржи, как в Украине, поэтому они готовы отстегивать за наши финучреждения по пять капиталов — банк с капиталом в $100 млн продается за $500 млн.