В эпоху зрелого совка, когда он уже дозрел до состояния очень дорогого и жутко смердящего пикантного сыра, в такие вот летние жаркие денечки каникулярного отдыха и воспитания для томящейся по пионерским лагерям молодежи, дабы отвлечь ее хоть на время от непрерывного купания, курения и приближающегося к статусу хобби на всю жизнь петтинга, организовывали нечто вроде дружеских дискуссий.
Предполагалось, что обсуждения животрепещущей темы из любовно составленного в горкоме комсомола перечня значительно посодействуют улучшению морального облика подрастающих строителей коммунизма. Очевидно, что одной из них, навевающих сворачивающую челюсти зевоту на аудиторию, а в особенности на самих воспитателей, мысленно матерящих далеких от жизни горкомовцев, была тема выбора между ценностями материальными и духовными.
Предлагалось, к примеру, выяснить, что лучше — иметь сто рублей или сто друзей. Девочки-активисточки, догадываясь, какой ответ от них ждут, горячо голосовали за друзей, наивный лоботряс с задней парты озвучивал приверженность к рублям, за что тут же получал отпор в виде цитат из произведений классиков, осуждавший некрасивую рваческую позицию. Иные детишки, из числа тех, кому родители уже объяснили, что лишние разговоры могут повлиять на получение визы на выезд, тихонько себе помалкивали, жуя жвачку из посылки, а самые циничные (и поэтому взятые на карандаш мудрым и терпеливым завучем) заявляли, что, имея сто рублей, минимальное число друзей они себе как-нибудь организуют.
"Не имей сто рублей, а имей сто пятьдесят друзей", — вздыхают последние дни поселенцы разбросанных по городам и весям украинских СИЗО. Вдохновившись идеалом дружбы без примеси чистогана, парламентарии вдохнули искру надежды в души преступивших закон сограждан. Ведь отныне любой задержанный, не обладающий залежами презренного металла, толстыми пачками долларов или иного эквивалента бабла, а всего лишь имея 150 приятелей из числа депутатов, готовых взять его на поруки, может спокойно паковать вещички. Зная, что народные избранники все как один бессребреники, заподозрить их в том, что в факте принятия закона заложено что-нибудь еще, кроме идеалов гуманизма, разумеется, нет никаких оснований. Единственно, что тревожит, чтобы в доброте своей невиданной не нанесли они непоправимого ущерба семейной жизни. Ведь закон, кроме моральных дивидентов, предполагает еще и штраф в 3400 грн., если отпущенный на волю сбежит. И когда вместо купюр депутатские жены в наманикюренных пальчиках станут вертеть исключительно квитанции о штрафе, перечень духовных достижений парламентариев наверняка пополнит половое воздержание.