Гару

31 января во Дворце "Украина" пройдет концерт Пьера Гарана, более известного как Гару (в переводе с французского, loup-garou — оборотень). Один из самых знаменитых франкоязычных канадцев, ставший известным благодаря мюзиклу Notre-Dame de Paris, уже давно делает блестящую сольную карьеру, покоряя публику не только роскошным с хрипотцой голосом, но и невероятным обаянием. Через год после успешной пластинки каверов Rhythm and Blues Гару записал восьмой альбом — Au Milieu de Ma Viе ("В середине жизни"). В конце ноября из Парижа артист начал тур в поддержку нового диска, в рамках которого посетит и Киев. Накануне концерта очаровательный оборотень рассказал "ДС" о новой программе, пройденном пути и переоценке ценностей.

Гару, в последние годы, до того как вышел нынешний альбом, вы в основном перепевали мировые хиты — Мадонны, Сержа Генсбура, Рода Стюарта, Френка Синатры. Первым плодом такого экспериментаторства стал диск 2009 г. Gentleman Cambrioleur, потом вышел Rhythm and Blues. Ориентация на творчество других артистов — это недостаток собственных идей?

Г. Да нет, я просто люблю импровизировать, а еще — объединять воедино разные эпохи. Если помните, на Rhythm and Blues есть и песни "старой гвардии" популярной музыки (Джо Дассена, Жильбера Беко, Скримин Джей Хокинса) и современные композиции. К тому же я начинал с того, что перепевал различные известные песни: в детстве — дома, в юности — на улицах и в барах, так что кавер-версии отчасти и проявление ностальгии.

Судя по названию, ваш новый проект — своеобразный анализ пройденного пути?

Г. Я попытался понять, кем стал. Но это лишь повод идти дальше, не зря одна из песен называется Avancer ("Двигаться вперед"). Этот альбом действительно можно назвать ретроспективой моей жизни. Это как художественный фильм-биография в сопровождении саундтрека. Все песни очень разные, но объединены общей концепцией — моей жизнью, по крайней мере, событиями ее первой половины. Я пою о пережитом, о том, что оказало на меня наибольшее влияние.

И что же это?

Г. Ну, я бы сказал, что важны даже не сами события, а связанные с ними люди. К примеру, на сцену меня вывела моя подруга Брук. Когда мне исполнилось 20 лет, я пел и играл на гитаре на улицах Шербрука. Музыка по тем временам денег мне не приносила, это было приятное хобби, а зарабатывал я, выполняя разнообразную черную работу. Так вот, однажды Брук меня пригласила на концерт шансонье Луиса Алари и, уж не знаю, каким образом, уговорила его во время перерыва дать мне микрофон, чтобы я спел хотя бы одну песню. Я понравился хозяину заведения, где проходил концерт, и получил первую в своей жизни официальную творческую работу — ну и понеслось! А Брук вскоре убили — бессмысленно и жестоко, я очень тяжело переживал эту потерю. Она всегда была и остается очень важным для меня человеком…

Мою жизнь круто поменяла моя дочь Эмили — с ее рождением я стал совершенно другим, отцовство очень сильно изменило мой характер. До того я понимал, что принадлежу лишь самому себе, и часто не думал о возможных последствиях того, что делал. Так, за пару месяцев до рождения Эмили я попал в серьезную автокатастрофу, действительно мог погибнуть — и тогда я впервые задумался о том, что больше не могу себе позволить рисковать, стал более ответственным. Когда я увидел, как моя дочь появляется на свет, то почувствовал такую огромную любовь, как никогда раньше. Сейчас я просто смотрю на Эмили, разговариваю с ней и ясно осознаю, что проживаю самые прекрасные моменты жизни.

Тем не менее вскоре после рождения Эмили вы расстались с ее матерью. Как это сопоставимо с ответственностью?

Г. Из-за чувства ответственности мы и расстались с Ульрикой: ведь ребенок может быть счастлив лишь в счастливой семье, когда он чувствует, что отец и мать любят друг друга. В определенный момент мы с Ульрикой поняли, что слишком разные, у нас разные цели, взгляды на жизнь, и решили спокойно полюбовно расстаться. В итоге мы оба счастливы, хотя и порознь, а соответственно, можем дать Эмили максимум позитивных эмоций. Меня очень радует, что мой ребенок серьезно увлекся музыкой — мы часто проводим время в студии звукозаписи, Эмили обожает петь.

А как же автор мюзикла Notre-Dame de Paris Люк Пламондон, который вас сделал знаменитым?

Г. Ну разумеется — Люк! Да это просто мой духовный отец! Когда Люк нашел меня поющим в одном из баров, я выглядел не лучшим образом, да и вел себя, как кретин. А он увидел во мне Квазимодо, несчастного, одинокого, тихого человека. Благодаря ему я открыл в себе совсем другую личность: оказалось, Квазимодо всегда жил во мне. Благодаря Пламондону я стал популярным еще до выхода Notre-Dame de Paris, записав несколько композиций перед премьерой мюзикла, — люди еще меня не видели, но уже оценили мой голос. Потом был ошеломительный успех в Париже, Монреале, Лионе, Брюсселе и в Лондоне, я получил высшую музыкальную награду Квебека, а песня Belle удостоилась премии World Music Awards и была признана лучшей франкоязычной композицией последних 50 лет. До Notre-Dame de Paris я пел, но на самом деле не знал, чем бы хотел заниматься, меня многое интересовало. Если бы не было Пламондона, его мюзикла, я бы точно не прошел тот путь, который прошел.

Вы ведь до сих пор сотрудничаете с Пламондоном — он написал тексты к некоторым песням из Au Milieu de Ma Viе?

Г. Так и есть — этот парень меня очень хорошо знает, к тому же он гениальный поэт! С Notre-Dame de Paris мы знакомы и с композитором Ришаром Коччианте. Кстати, именно Пламондон и Коччианте подарили мне новую песню Avec Elle. Она напоминает мне о том, каким я был 20 лет назад, и показывает, какой я сегодня, когда мне уже за 40. Тогда я обожал блюз, пил скотч, много курил… Впрочем, то же самое я делаю и сейчас, хотя, возможно, с меньшим размахом, но с большим удовольствием, поскольку с годами получаю больше радости от жизни. При записи нового альбома мне помогали и другие знаменитые композиторы: Жан-Жак Голдман, Паскаль Обиспо, Франсис Кабрель, Жерар де Пальмас, Давид Эспозито. Голдман, не только блестящий композитор, но и певец, так вообще неожиданно подарил мне свою собственную новую песню — Du Vent des Mots.

Какие треки нового альбома вам особенно близки?

Г. Возможно, Avancer. Cлова написал Давид Натан, музыку — певец и композитор Джереми Шапрон. Avancer я первой записал на студии в Лондоне специально для этого альбома, она настолько меня потрясла и растрогала, что, исполняя ее, я расплакался. Это своеобразная исповедь, композиция, наиболее глубоко и тонко передающая мои чувства. Очень точно отображает общее настроение альбома и Au Milieu de Ma Viе — тоже, кстати, созданная Пламондоном и Коччианте. С одной стороны, музыка легкая, пронизанная солнцем и яркими красками, но в то же время это размышления о прошлом, оценка настоящего и попытка заглянуть в будущее.

Вы никогда не афишировали личные отношения, и об Ульрике все узнали только потому, что она родила вам ребенка...

Г. Да, я действительно не привык афишировать свои любовные истории… Я ни от чего не зарекаюсь и, возможно, однажды женюсь. Но, знаете, я, наверное, слишком требовательный. Женщина для меня — это святыня. Она должна быть невероятно умна, мила, очаровательна, с хорошим чувством юмора и при этом сильная, свободная, неординарная личность. Разумеется, она должна привлекать меня физически — без особой химии ничего не выйдет! К тому же мне нравится, когда моей избранницей все вокруг восхищаются! Вообще, я по своей натуре очень восприимчивый и эмоциональный человек. В юности после каждого разрыва долго не мог прийти в себя. Я думаю, что у сердца есть память: чувства со временем притупляются, боль проходит, но сердце помнит и продолжает любить всех, кого оно когда-либо однажды полюбило.

Вы на редкость разносторонний человек: поете, играете на сцене, снимаетесь в кино, открыли свою студию звукозаписи и ведете ресторанный бизнес. В чем еще хотелось бы себя проявить?

Г. Я обычно ничего не планирую и действую исключительно интуитивно, когда чувствую, что для чего-то наступило "правильное время". Да, мой ресторан в Монреале, Auberge Le Vieux Saint-Gabriel, процветает, я его обожаю! Вместе с командой мы постоянно придумываем новое меню, разнообразные новые фишки, мне это приносит несказанное удовольствие! Причем я этим занимаюсь для души — честно говоря, у меня нет особого почтения к деньгам. Я начал работать в 15 лет и всю свою зарплату проматывал… Но когда я закончу музыкальную карьеру, полностью посвящу себя "Сен-Габриэлю"! А вообще, я наслаждаюсь всем, что делаю, вкладываю в это максимум энергии. Мое пение — это крик эмоций, это шквал чувств, жаркий поток тепла. Ведь настоящий артист — это не звезда, как принято считать, а солнце, то есть звезда, излучающая не толко свет, но и тепло. А чтобы дать это тепло, нужна очень большая душевная работа.

Начало в 19.00.

Цена билетов — 300–2500 грн.