Майдан невозврата? Возможен ли в Украине реванш диктатуры
Мы продолжаем серию публикаций, анализирующих перемены, которые произошли в Украине и мире за последние пять лет и спусковым крючком для которых стал Евромайдан. Начало читайте здесь:
Завершение первой постреволюционной пятилетки неизбежно побуждает нас к переосмыслению этих лет и подведению итогов запущенных Майданом преобразований. Так что попробуем абстрагироваться от политических симпатий и антипатий, чтобы объективно оценить перемены в стране и отметить главные последствия Революции достоинства.
"Вічний революціонер"
Наверное, одним из важнейших последствий Майдана стал сам факт того, что Майдан состоялся. То, что массовый народный протест решению Виктора Януковича развернуть страну в сторону России не просто стал возможен, но и сумел победить, несмотря на жесткие попытки его задушить, вплоть физического уничтожения участников революции, подтвердило право украинцев на восстание. Ну а то, что Революция достоинства стала не первым Майданом, меняющим власть в стране, сделало улицу и массы важнейшим фактором украинской политики, не считаться с которым не сможет никакая будущая украинская власть.
С другой стороны, Майдан как фактор политики породил целый тренд организации квазимайданов, когда отдельные ловкие или не очень дельцы пытаются, то манипулируя сознанием не слишком искушенных граждан, а то и просто нанимая группы "профессиональных революционеров" за деньги, решать свои политические или бизнесовые задачи большего или меньшего масштаба. Все это создает дополнительные риски силового противостояния и, как следствие, хроническую нервозность и напряжение, чем в том числе пользуются наши не слишком миролюбивые соседи.
Уход от постсоветской политической модели
Если вынести за скобки страны Балтии, то можно констатировать, что на необъятных просторах развалившегося СССР сформировалась специфическая политическая модель. При внешних признаках демократии в большинстве постсоветских стран утвердились авторитарные режимы с несменяемыми пожизненными лидерами, тотальной коррупцией элит, маргинализованной оппозицией и подконтрольными власти СМИ. Однако в ряде постсоветских стран, таких как Грузия, Молдова и, разумеется, Украина, подобная модель так и не прижилась, несмотря на явную тягу к ней большой части элит. Собственно, украинская Революция достоинства стала очередным доказательством того, что постсоветская тоталитарная модель в нашей стране если и работает, то недолго и исключительно в ее "облегченной" версии, каковой был кучмизм.
За пять лет после Революции достоинства Украина совершила, без сомнения, самый решительный рывок от постсоветской политической модели к европейской, несмотря на достаточно сильную совковую инерцию. Волюнтаристски реанимированная Януковичем Конституция времен Кучмы с огромными полномочиями президента отправлена в утиль, и сейчас сдержек и противовесов главе государства более чем достаточно. Оппозиция, причем всякая, чувствует себя даже слишком вольготно, не брезгуя откровенным популизмом и прямыми обвинениями власти во всех смертных грехах - от коррупции до госизмены. СМИ в целом пишут, что хотят, в том числе и откровенно пророссийские. Так что с демократией и свободой в Украине проблем нет, более того, ее даже слишком много как для воюющей страны.
Борьба с коррупцией
Отдельной, крайне болезненной для украинцев за пять послемайданных лет темой стала борьба с коррупцией. С одной стороны, для искоренения этого явления за пять лет сделано беспрецедентно много. Созданы новые антикоррупционные органы, которые реально независимы от исполнительной власти, введено электронное декларирование, возбуждаются уголовные дела против народных депутатов и министров, а общественные организации, специализирующиеся на борьбе с коррупцией, зачастую формируют политическую повестку дня.
Однако при высокой эффектности эффективность борьбы с коррупцией явно недостаточная. Ни один высокопоставленный чиновник так и не был осужден, все антикоррупционные реформы идут со страшным скрипом и только благодаря серьезному давлению Запада, а уровень коррупции все еще остается крайне высоким.
При этом получается достаточно парадоксальная ситуация. Прогресс в антикоррупционных реформах лишь повышает неудовлетворенность общества. Неэффективность борьбы с коррупцией - одна из главных претензий к нынешней власти. И хотя она небезосновательна, нельзя не отметить, что многое из того, что сегодня стало обыденностью, крайне сложно было себе представить в домайданной Украине. Например, что правоохранители могут иметь претензии к сыну министра внутренних дел, или что в принципе возможно привлекать к ответственности народных депутатов и министров за незаконное обогащение. Уже одно то, что вопрос коррупции постоянно в фокусе общественного внимания и уже не сможет из него выпасть из-за давления западных партнеров, - большая заслуга Майдана.
Разгром "регионалов" и коммунистов
Еще одним глобальным последствием Майдана стал политический разгром пророссийского союза Партии регионов и коммунистов. Последние вообще ликвидированы как политическая сила, а когда-то монолитные "регионалы" рассыпались на несколько политических групп. Сейчас пророссийские силы снова пытаются объединиться к президентским выборам под чутким руководством Кремля и Виктора Медведчука, но дело это движется не слишком успешно и не факт, что будет реализовано так, как хочется Путину.
К тому же российская агрессия в Крыму и на Донбассе сыграла против России, вырезав из украинской политики большой кусок самого активного ватного электората, что делает реванш пророссийских сил в Украине намного менее вероятным.
Вызовы будущего
При всей сегодняшней неудовлетворенности украинского общества нужно констатировать, что в целом Майдан вызвал в стране глобальные изменения. Вопрос лишь в том, являются ли они необратимыми. И, к сожалению, в этом пока нет абсолютной уверенности.
Два главных вопроса, ответы на которые мы должны получить в ближайшие годы, - возможен ли реванш пророссийских сил в Украине и возможна ли реставрация авторитарной постсоветской модели управления. И если вероятность реванша возможна скорее в форме инспирированного Кремлем рецидива сепаратизма в отдельных регионах (большинство украинцев явно не станут мириться с пророссийской властью), то возможность сворачивания демократии более опасна. Собственно, некоторые кандидаты в президенты уже сейчас инициируют политические реформы по созданию жесткой вертикали власти.
Тем не менее главный риск для Украины сегодня не в том, что на выборах победит некий склонный к авторитаризму лидер, а в том, сможет ли этот лидер задушить альтернативные центры силы. По большому счету практически каждый украинский президент, выросший в СССР, сознательно или подсознательно стремился замкнуть все нити управления страной на себе, но на пути у всех этих попыток стояли барьеры как в виде демократической ментальности украинцев, так и в виде недовольных своим положением представителей политической и бизнесовой элит. И в ближайшие годы то, сможет ли Украина сохранить завоевания Майдана, будет зависеть не от того, кто победит на выборах, а от того, как общество будет контролировать нового (старого?) лидера.
