Святослав Олейник: Переводчик
Политический и финансовый капитал народный депутат Святослав Олейник заработал в качестве "переводчика" пожеланий клиентов на юридический язык. Готовность воплощать в жизнь даже неоднозначные просьбы заказчиков обеспечила молодому адвокату хорошие отношения с совладельцем группы "Приват" и некогда видное место во фракции БЮТ.
Рабочий кабинет Святослава Олейника в Киеве украшен полотном Антонио Менегетти. Об этом итальянце еще несколько лет назад в Украине знали немногие. Но в последнее время фамилии Менегетти и Олейника звучат рядом все чаще. Как правило, когда речь заходит о "деструктивной секте" и "коммерческом культе" — онтопсихологии. Автор этого учения — седовласый итальянец в темных очках и черной шляпе — приехал в Днепропетровск в октябре 2009 г. Его представили горожанам как известного ученого и признанного в мире эксперта в области развития лидерского потенциала. Одним из соорганизаторов визита Менегетти в Днепропетровск был Святослав Олейник. Тогда нардеп-юрист, как раз получивший психологическое образование в Санкт-Петербургском государственном университете, где открыта кафедра онтопсихологии, вряд ли предполагал, что после визита итальянца в Украину превратится в "последователя секты Менегетти". Впрочем, случилось это не сразу.
Тема сектантов всплыла в Днепропетровске в разгар местных выборов, на которых Олейник боролся за кресло мэра уже не в качестве бютовца, а в роли лидера дебютировавшей партии "Украина Майбутнього". Конкурентам Олейника и придумывать ничего не пришлось — достаточно было подхватить изложенные в интернете тезисы о том, что "МВД Италии внесло онтопсихологию Менегетти в список опасных культов, а в Бразилии онтопсихология определена законом как опасная секта". Эти нюансы и последствия негативного влияния "секты" на пресс-конференциях тщательно обсудили днепропетровские "независимые" эксперты, не забывая уточнять, кто является последователем Менегетти в Украине и, собственно, Днепропетровске. А всю неделю перед днем голосования на двух государственных каналах Днепропетровска и области ежедневно крутили фильм о сектантах. Местные выборы давно закончились, а Менегетти Олейнику вспоминают до сих пор. Буквально в начале апреля Днепропетровск охватила очередная волна обсуждения роли деструктивных сект. С такой войной компроматов наш герой не сталкивался до того, как ушел из БЮТ в самостоятельное плавание.
В какой момент вы поняли, что вам с БЮТ не по пути?
— Это БЮТ понял, что ему со мной не по пути (депутата исключили из фракции БЮТ 21.09.2010 г. после голосований синхронно с Партией регионов — прим. "ВД"). А я начал выступать с критикой за год до президентских выборов, потому тяжело было видеть, как команда осознанно идет к поражению. Я много ездил по своим округам и знал о реальном положении вещей. У власти всегда есть сложности: происходит отрыв от реальности, информация, на основе которой принимаются решения, просто не соответствует действительности. За год до президентских выборов я начал говорить об этом достаточно громко. Но внутри БЮТ отказывались слышать. Пришлось говорить об этом в прессе, что вызвало скандалы во фракции. Первый раз меня хотели исключить после одного из интервью, в котором я сказал, что если Тимошенко не изменится, то не сможет выиграть президентские выборы. Потом решили, что исключать из-за интервью все-таки несерьезно. Ну а после поражения Юлии Тимошенко на президентских выборах я стал открытым противником судебного обжалования их результатов. Все европейские страны признали выборы цивилизованными, а БЮТ начал какую-то комедию ломать. Независимо от того, голосовал я за Януковича или нет, я не хочу, чтобы у президента Украины, коль уже его избрали, сразу же что-то шло не так. Тогда не только у него, а у всей страны что-то пойдет не так.
Как человек, не один год работавший с Тимошенко, не считаете свой уход предательством?
— Я с Тимошенко никогда не работал. Когда она проиграла президентские выборы, но еще была премьер-министром, пригласила меня к себе в связи с моим заявлением о том, что надо признавать результаты и переходить в оппозицию. Тогда я первый и единственный раз попал к ней на прием как к премьер-министру. Когда вошел, сказал: "Прекрасный кабинет!". Это была ирония: с депутатами надо было раньше работать, а не когда опустился занавес. А я о ее работе узнавал только из газет. Тимошенко сотрудничала с какими-то другими людьми, но не с депутатами, которые занимались своими округами. Есть такой депутат Валерий Камчатный, который перешел в коалицию. Он был довольно преданный Юле человек, через многое с ней прошел. И когда я пошел на эту встречу, он просил ей кое-что передать. Говорю дословно: "Передай Юле, что те люди, которые ее действительно уважают и ценят, никогда не были в ее кабинете премьер-министра".
На каких условиях вы голосовали синхронно с регионалами после проигрыша Тимошенко на президентских выборах?
— Это были единичные голосования. Например, программа действий правительства, бюджет и судебная реформа. Меня просил об этом Портнов (Андрей Портнов, советник президента Виктора Януковича, экс-нардеп от БЮТ — прим. "ВД"), который в тот момент уже работал в Администрации президента. В этих законах нет ничего плохого, хотя о голосовании за судебную реформу я жалею. Это была ошибка, которая привела к ликвидации независимой судебной власти.
На парламентских выборах по "мажоритарке" будете чувствовать себя комфортно?
— Нет, конечно. Никто не может чувствовать себя комфортно в нынешних условиях, потому что Партия регионов — удивительная партия. Я раньше не знал такого слова — "шлепперы", а теперь знаю, что оно означает. Это когда губернатор ворует второе место на мэрских выборах. Даже не первое, а второе. Вот это, видимо, и есть шлепперство. Извините, что пользуюсь терминологией президента, но она очень точно характеризует людей нынешней власти.
Юрист в системе "Привата"
Собственный бизнес Святослав Олейник начал активно развивать после ухода из прокуратуры Днепропетровска. Бывший зампрокурора создал несколько юридических компаний, самая известная из которых носит название "Юстус". Именно эта фирма не единожды выступала в качестве структуры, обеспечивающей крупные сделки, в которых участвовали предприятия группы "Приват". Деятельность группы, за которой закрепилось амплуа одного из лидеров рейдерского движения в Украине, рождала постоянный спрос на юридические услуги.
Согласно информации, циркулирующей в СМИ, "путевку" в юридический бизнес нашему герою обеспечил дядя — Николай Олейник, председатель Жовтневого районного суда Днепропетровска. Еще лет пять назад многие судебные решения в интересах группы "Приват" принималась именно в этом суде. Впрочем, Святослав Олейник не любит, когда ему вспоминают влиятельных родственников, и утверждает, что успехов на юридическом поприще добивался сам — за счет того, что хорошо знает правоохранительную систему изнутри.
В настоящее время бизнес семьи Святослава Олейника не ограничивается юридическими консультациями. Супруга депутата Варвара Олейник развивает сельскохозяйственный бизнес и рекламное агентство. Сам же политик, попав в парламент, продолжил защищать интересы группы "Приват" уже как народный депутат. Некогда одним из первых его публичных действий в качестве парламентария стало обращение к премьер-министру с просьбой взять под личный контроль ситуацию вокруг запрета полетов в Германию авиакомпании "Днеправиа".
Вы — известный адвокат, но учрежденные вами юркомпании не очень-то раскручены. Почему так сложилось?
— Адвокатский бизнес очень своеобразен. Мы ничего не продаем. Мы предоставляем услуги. Более того, в этом вопросе я — одиночка. Сколько бы я ни создавал структур, я всегда сам (как частный адвокат — прим. "ВД") работал эффективнее, чем любая структура в этом бизнесе. Я не верю рекламе юридических компаний. Адвокатская деятельность — это очень персонифицированная ситуация, индивидуальная работа. Я, конечно, не претендую на то, что до конца понимаю юридический бизнес. Но рекламу о "широком спектре юридических услуг" считаю профанацией. Можно работать группой адвокатов, когда каждый в этой группе выполняет свою функцию. Но в целом это скорее одиночный бизнес.
Как вы нарабатывали клиентскую базу на первых порах?
— И раньше, и сейчас очень многие адвокаты руководствуются принципом: клиент уходит и приходит, а мы останемся всегда. Такие высказывания часто можно услышать на совместных застольях адвокатов с прокурорами и следователями. Меня это очень удивляет. Когда я начал работать адвокатом, сказал, что мне абсолютно все равно, что подумает прокурор, следователь, судья. Единственное, что для меня приоритетно, — интересы клиента. Это была не очень распространенная позиция. А во времена достаточно жестких корпоративных войн с применением админресурса и привлечением бандитских структур позиция адвоката или юриста, которые любыми возможными способами до конца работали в интересах клиента, очень дорого ценилась. Поэтому у нас не было никакой рекламы. Хороший клиент всегда ценит профессионализм, креативность и смелость позиции. Если юрист отстаивает интересы клиента именно так, то внутри юридического мира его заметят быстро, без всякой рекламы.
Как сейчас обстоят дела с клиентурой у учрежденных вами юридических структур?
— Когда я пошел в парламент, переписал их на жену. Насколько я знаю, эти компании сейчас мало чем занимаются. Это какие-то мелкие юридические услуги.
Верховная Рада помогала вам нарабатывать контакты как адвокату?
— Да, конечно. Сначала я работал в правоохранительном комитете, потом в комитете по вопросам правосудия. Конечно, это помогает, потому что растет влияние, растет авторитет. Ведь юридическая среда живет авторитетом. Мое мнение слышат, с ним считаются. Адвокаты и юристы — это "переводчики" с языка системы на язык, понятный клиенту. За это они и получают деньги. И депутат, который работает в правовом комитете, тоже является "переводчиком" — между обществом и правоохранительной системой. То есть мы выполняем ту же функцию, только не имеем права получать за это деньги. К сожалению, это не мешает нашим бывшим коллегам пользоваться эхом такого влияния. И это не только меня касается. Тот же Портнов с этим сталкивался регулярно. Аферисты заходили к судьям с липовыми визитками и пытались от его имени решать вопросы в различных мелких судах, даже какие-то нехорошие вещи делали. Остапы Бендеры в нашей стране не перевелись.
Коммерческая тайна
Вопросы, которых не любит Святослав Олейник, касаются фамилий инвесторов его партии "Украина Майбутнього". В политических кругах существует устойчивое убеждение, что главным источником финансирования политика и его политсилы являются предприятия группы "Приват". По информации "ВД", партийные организации "Украины Майбутнього" активно развиваются именно в тех регионах, где представлены "приватовские" предприятия. Помимо Днепропетровской, это Запорожская, Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области. Политическая задача Олейника сегодня состоит в том, чтобы к парламентским выборам подготовить в этих областях победу мажоритарных кандидатов от партии "Украина Майбутнього". Не исключено, что среди них окажутся менеджеры группы "Приват". Преодоление избирательного барьера по партийным спискам политсиле прогнозировать крайне сложно. Зато мажоритарщики — ключевая возможность для Игоря Коломойского получить собственную группу влияния в парламенте после выборов-2012.
Впрочем, Святослав Олейник не любит, когда его партию называют проектом Коломойского. На прямой вопрос "Украинской правды" о том, финансирует ли днепропетровский олигарх политическую деятельность Олейника, нардеп ответил категорично: "Нет. Мою нынешнюю политическую деятельность финансирую я сам". Между тем косвенным свидетельством продолжения сотрудничества между Коломойским и Олейником стало фото, в марте этого года облетевшее интернет. Снимок, вероятно, сделан во время матча чемпионата Украины "Днепр"—"Динамо". На нем Святослав Олейник сидит рядом с Игорем Коломойским, а мэр Днепропетровска Иван Куличенко почему-то застенчиво стоит в конце VIP-ложи. В разговоре с "ВД" Святослав Олейник рассказал о своих отношениях с днепропетровским олигархом.
Во сколько вам обошлась мэрская кампания?
— Очень дорого. В Украине политика сверхкапитализирована. Политическая деятельность в нашей стране обходится в десятки раз дороже, чем в Европе. Потому что существуют уже целые слои общества, которые политику воспринимают как большой и капиталоемкий бизнес. Начиная от политтехнологов, пытающихся продать свои эрзац-продукты, и заканчивая прессой, деятелями, которые продают медиауслуги, внешнюю и прочую рекламу. Могу сказать, что местная кампания по одной области в Украине может стоить несколько миллионов долларов. Но сколько конкретно потратили мы, я говорить не буду.
Почему вы отказываетесь называть суммы и источники финансирования?
— Некоторые особо сумасшедшие представители Партии регионов постоянно мучают меня вопросами, где это мы берем деньги? Я хотел бы назвать тех людей и предприятия, которые помогают нашей политической деятельности, но уровень цивилизованности нашей власти не позволяет это сделать. Не хочу, чтобы у кого-то после этого возникли проблемы. Поэтому пока Партия регионов при власти, финансирование политических партий будет анонимным, ведь они не скрывают того, что хотят сразу прийти и разрушить бизнес, который поддерживает оппозицию.
Согласитесь, для представителей власти не так сложно узнать ответ на этот вопрос...
— Не так и просто. Не нужно преувеличивать их возможности. Для политической партии достаточно двадцати предпринимателей среднего уровня, чтобы она могла существовать, а ее спонсоры оставались незамеченными.
В политических кругах сложилось убеждение, что основной финансовый спонсор вашей политической силы — Игорь Коломойский.
— А зачем ему это нужно? Думаю, что у него неплохие отношения с властью, и политикой он не сильно интересуется. Хотя я обращался к нему за помощью в приобретении уборочной техники для коммунальных нужд, которая и сейчас за счет ПриватБанка убирает улицы Днепропетровска и других городов — Никополя, Новомосковска, Синельниково. Он охотно отзывается на подобные просьбы. Несколько раз мы обсуждали возможность финансирования программы по искоренению амброзии в Украине и очистке водоемов, но я не называл бы это участием в политической деятельности.
Уточните, что же вас связывает с Коломойским?
— У меня с Коломойским действительно хорошие отношения. Мы даже ходим с ним на футбол, когда играет команда "Днепр" (смеется). Он вправе симпатизировать в удобной ему форме любому политику, которому считает нужным симпатизировать. Но его политическая интеграция в разы меньше, чем, например, у Ахметова или Жеваго. У них есть депутатские мандаты, группы депутатов во фракциях, их менеджеры сидят в парламенте. У Коломойского этого нет.
У него есть дружеские отношения с народным депутатом Святославом Олейником. Как они завязались?
— У нас нет дружеских отношений, у нас просто хорошие отношения. Это давно началось. Он же сам из Днепропетровска. Я о нем узнал, еще будучи студентом, потому что это известная в нашем городе персона. А он обо мне значительно позже — наверное, тогда, когда я ушел из прокуратуры. Я знал других людей, которые с ним работали. То есть какая-то информация была. Но не было грандиозного события, о котором можно сказать: а тогда-то мы вместе полетели на Луну.
Если это не дружба, значит, партнерская деятельность?
— Предлагаю эту тему дальше не обсуждать. У меня возникает ощущение, что в интервью меня больше спрашивают о Коломойском, чем обо мне самом.
Вы сказали, что храните в секрете информацию о финансистах своей партии, чтобы не пострадал их бизнес. А как вы планируете выстраивать отношения с партийцами из бизнеса, чтобы от этого не страдал политический курс? Из опыта БЮТ сделаны какие-то выводы?
— У нас в принципе другая система отношений внутри партии. БЮТ или Партию регионов я считаю партиями советского образца. Они строятся на жесткой иерархии, как КПСС. Мы же строим либеральную партию. У нас принципиально другой стиль отношений. "Украина Майбутнього" — это не партия Олейника, это партия тех, кто в нее добровольно пришел и принял для себя идею свободы. Например, мы не контролируем процесс голосования наших депутатов, не вмешиваемся и не задаем вопросов по этому поводу. Просто потому, что наш депутат должен придерживаться политической концепции, он должен быть ее носителем. Если он голосует вразрез с идеологической концепцией, делает это систематически, значит, идеологически он не наш. Конечно, мы тогда его исключим, но без всяких претензий.
Психология и не только
Главное увлечение Святослава Олейника в последние пять лет — психология. В 2009 г. он стал дипломированным онтопсихологом и даже читает лекции в Днепропетровском университете экономики и права, а также в Академии таможенной службы. Правда, в последнее время ему приходится доказывать, что учение Антонио Менегетти не является деструктивной сектой.
Считаете ли вы онтопсихологию наукой?
— Конечно, онтопсихология — это наука. К ней я имею непосредственное отношение, потому что у меня диплом по специальности "Онтопсихология" Санкт-Петербургского государственного университета. Хочу подчеркнуть, что этот университет в прошлом году занял 163 место в рейтинге 200 лучших вузов мира. Ни один украинский вуз, к сожалению, не может похвастаться тем, что входит в этот рейтинг. Поэтому люди, которые в Украине сегодня пытаются вести дискуссию в области онтопсихологии, не имеют достаточного уровня образования. Я один из немногих людей в нашей стране, которые были зарегистрированы на Всемирном конгрессе по психологии от Санкт-Петербургского государственного университета. Ни одного представителя украинского вуза на Берлинском Всемирном конгрессе по психологии 2008 года, к сожалению, не было.
Правда ли, что Антонио Менегетти приезжал в Днепропетровск по вашему приглашению?
— Менегетти был в Днепропетровске по приглашению ректора Днепропетровского университета экономики и права. Он является почетным профессором этого вуза. В том числе было и мое приглашение, но по нему Менегетти вряд ли приехал бы. А вот приглашение университета является ключевым. Это был визит в рамках работы гуманитарного отдела ООН в Украине, о чем был соответствующий отчет Генеральному секретарю ООН. Менегетти официально встречал мэр Днепропетровска Иван Куличенко. Ученый провел серию лекций на тему гуманизма и прав человека.
Как вы применяете психологические знания в политике?
— Во-первых, я вижу насквозь своих оппонентов, всех тех, кто хочет причинить мне зло. И знаю, как от этого защищаться. Во-вторых, я понимаю и коллективные психологические процессы, они дают представление о том, куда идет общество, каковы ожидания людей и что произойдет завтра. В этом месте уже начинается философия, главная из всех наук, позволяющая видеть причины. Тот, кто не видит причин, будет всю жизнь бороться с симптомами.
Психологические знания помогают вам минимизировать стрессы после политических баталий?
— У меня вообще нет стрессов, в отличие от других людей.
Перспективы
Очевидно, в ближайшее время Святослав Олейник бросит все силы на развитие молодой партии "Украина Майбутнього". Де-факто избирательная кампания в парламент следующего созыва начнется уже осенью. И это обяжет политика, ушедшего в самостоятельное плавание, выступать с еще более резкой критикой в адрес как власти, так и бывших политических соратников.
Бизнесом в семье Святослава Олейника сейчас руководит супруга. Вряд ли в ближайшее время она будет развивать новые направления, ведь избирательная кампания потребует вложений. По всей видимости, Варвара Олейник сконцентрируется на развитии сельхозбизнеса и будет помогать политику завоевывать новые вершины, подключая к борьбе собственное рекламное и информационное агентства.