Аргентинское танго для России закончилось
Во втором туре президентских выборов в Аргентине победил кандидат от оппозиционной правоцентристской партии, мэр Буэнос-Айреса Маурисио Макри, набравший 51,45% голосов. Таким образом, Макри - причем достаточно неожиданно - прервал длившийся 12 лет период доминирования "хустициалистской" партии действующего президента Кристины Киршнер, в 2007 г. сменившей на президентской должности своего мужа Нестора, тремя годами позже скончавшегося после продолжительной болезни. Здесь следует уточнить, что "хустициалисты" (условно говоря - "партия справедливости") являются так или иначе продолжателями политической традиции Хуана и Эвиты Перонов ("перонизма" - мягкой латиноамериканской версии итальянского фашизма) с годами эволюционировавшей в некое подобие социал-демократии.
Масштабное и долгосрочное возрождение аргентинских левых в начале прошлого десятилетия мотивировалось в первую очередь разочарованием избирателей в неолиберальных идеях после парализующего дефолта страны в 2001 г. Хотя стоит обратить внимание: условные правые либералы, как правило, исторически были редкими птицами на аргентинском политическом Олимпе. По сути, и сам Нестор Киршнер с политической точки зрения смахивал скорее на европейского левого либерала: для его президентства характерны глубокие изменения в правоохранительной системе Аргентины, из которой методически вытеснялись консервативные и коррумпированные элементы, однако не ради эффективности, а ради справедливости (которая в Латинской Америке, кроме прочего, означает учитывание интересов широких слоев). Собственно, в президентском кресле Киршнер сменил перонистов-временщиков Дуальде и Каманьо и считался по отношению к ним оппозиционером. При Киршнере преимущественно завершился процесс расследования преступлений, совершавшихся авторитарными военными режимами в стране на протяжении середины 70-х-конца 80-х годов. Во многом с этим он и вошел в аргентинскую историю.
Что же касается его супруги, управлявшей страной целых восемь лет, - то здесь дело обстоит несколько сложнее. Со студенческих лет Кристина Киршнер участвовала в леворадикальном движении 80-х, однако позже устойчиво находилась в тени мужа - встроиться в некий обновленный образ "Эвиты" она не сумела, хотя без таких сравнений не обошлось. Экономические успехи самого Киршнера на посту главы государства были скромны, тем более что та трясина, в которую свалилась Аргентина в начале века, до сих пор слишком уж глубока (несмотря на статус одного из крупнейших мировых экспортеров по многим категориям аграрно-промышленного сектора). Однако Нестор Киршнер осторожно, но последовательно повышал социальные стандарты, что расценивается как главный фактор уверенного "преемничества" Кристины. Но само ее президентство стало более чем противоречивым периодом в истории Аргентины: с теми же сельхозпроизводителями она все время зачем-то с переменным успехом боролась, хотя именно они преимущественно привозят в страну свободно конвертируемую валюту, от дефицита которой изнывает Аргентина, до сих пор пребывающая в ощутимой финансовой блокаде.
Кроме того, во времена правления Кристины Киршнер были национализированы частные пенсионные фонды. При этом уже в 2009 г. по иронии судьбы Аргентина угодила в ловушку теперь уже по-настоящему глобального финансового кризиса, пришлось идти на такие же меры, как и в других странах, спасая крупные предприятия и банки (только вот национализировать завод Lockheed Martin, видимо, все же не стоило). Вскоре Кристина Киршнер сумела поссориться не только с США, но и с национальной прессой, и с курильщиками, и с кредиторами Аргентины, но зато она легализировала однополые браки, что, конечно, вознесло ее на недосягаемую региональную вершину левого прогрессизма.
Все вышесказанное, однако, не означает, что глава государства восстановила против себя общественное большинство. Во-первых, потому что все-таки до 2010 г. ушедший в относительную политическую тень супруг служил для нее имиджевым и репутационным ресурсом. Во-вторых, как и в большинстве стран Латинской Америки, институционально аргентинская политическая система выстроена по образу и подобию США - законодательная и судебная ветви власти по-настоящему отделены от исполнительной. Мало того, несмотря на то что президентские выборы в отличие от США являются прямыми, по конституции для победы в первом туре кандидату в президенты необходимо набрать более 45% голосов или 40% при условии, что отрыв от его ближайшего соперника превышает 10%. В противном случае необходим второй тур. Поэтому, как правило, достаточно высокий рейтинг того или иного кандидата на старте кампании вынуждает соперников либо отказываться от участия, либо вести сугубо формальную кампанию.
В-третьих, Кристина Киршнер вполне удовлетворяла мечтам и представлениям об успехе любителей мыльных опер. Поэтому в 2011 г. вторые президентские выборы г-жа Киршнер выиграла с рекордным результатом на своей феминной харизме, а также благодаря ораторским способностям и в силу отсутствия по-настоящему сильных соперников. Правда, многолетняя мелодрама мало что изменила к лучшему в экономике Аргентины. Примечательно, что Буэнос-Айрес при Киршнер старался поддерживать ровные и открытые отношения с Москвой, стараясь, насколько это возможно, привлечь российские инвестиции в свою инфраструктуру, и при этом аргентинские производители смогли максимально использовать фактор европейских санкций и российских "контрсанций". Забавно, что в силу этого обстоятельства российские дипломаты буквально прикипели к нынешней избирательной кампании. В социальных сетях обсуждение было самым бурным - вплоть до высказывания экзотических идей о том, что россиянам придется сворачивать широкую деятельность в этой стране в случае победы правой оппозиции.
Трудно сказать, насколько это обоснованно, однако фигура нового президента Аргентины (официально он примет присягу 10 декабря) Маурисио Макри вызывает интерес и в этом смысле. Прежде всего потому, что Макри - как и Папа Римский Франциск - аргентинский итальянец и происходит из семьи крупного строительного магната. 46-летний Макри - выпускник католического университета и нескольких известных американских бизнес-школ, сделал заметную корпоративную, а затем политическую карьеру (создается впечатление, что к победе на президентских выборах он шел долго и целенаправленно).
Успешный столичный мэр и откровенный консерватор, Макри не скрывает своей проамериканской внешнеполитической ориентации. Тем не менее победа далась ему непросто. В первом туре наибольшую поддержку получил губернатор крупнейшей провинции Буэнос-Айрес, идейный последователь уходящей главы государства Даниэль Сциоли, за которого проголосовали 38,41% граждан, представляющий правящий блок из 12 партий "Фронт за победу". Однако представляется, что за 12 лет аргентинцы - несмотря на вполне реальный прогресс в области прав человека и правосудия - существенно израсходовали потенциал надежды, который служил электоральным топливом для левых. Тем более что консервативный флаг смог репутационно модернизироваться - в том числе и в имиджевом компоненте, ведь, в частности, должность вице-президента в администрации Макри займет популярный политик Габриэлла Микетти, уже 21 год прикованная к инвалидному креслу.
Новому президенту придется распутывать целый клубок проблем, чьи узлы его предшественникам удалось разве что немного ослабить, - это и долговая удавка Аргентины, и прохладные отношения с Вашингтоном, и социальные противоречия, и традиционная конкуренция с Бразилией. А также защита интересов аргентинских экспортеров за границей. Несмотря на удаленность Аргентины от украинских границ, с ней нашу страну связывает одна из крупнейших украинских общин и некоторые моменты истории, а также торговые связи, появившиеся преимущественно после интеграции Украины в ВТО. Учитывая ту полномасштабную переориентацию во внешней торговле, которую сегодня переживает Украина, а также необходимость расширения круга союзников за пределами Европы и Северной Америки, политические перемены в Буэнос-Айресе предоставляют для Киева определенную возможность.
