Великий кремлевский файервол. Зачем Путину китайский киберстражник
Удалив с должности личного "советника по интернету" Германа Клименко, с его подозрительно украинской фамилией, Путин, после некоторой паузы, назначил на открывшуюся вакансию китайского военного пенсионера, 52-летнего Ляо Чонга, лишь недавно ставшего гражданином России. До выхода на пенсию в 45 лет Чонг последовательно возглавлял департамент по надзору за средствами СМИ - главное цензурное управление Китая и департамент по надзору за интернетом. На последней должности он прославился тем, что принципиально не давал комментарии онлайн-изданиям, заявляя, что "Век потока цифрового бреда конечен, а бумага вечна".
Перебравшись в Россию в 2015 году, Чонг основал в Хабаровске компанию по организации IT-безопасности. В 2016 году он перенес ее офис в Петербург, в 2017 получил российское гражданство в ускоренном порядке - "за особые заслуги". И вот, наконец, взобрался на самый верх, став, можно сказать, личным провайдером президента России. Или его личным файерволом. Можно сказать и так, причем такой взгляд, пожалуй, даже вернее. Ведь Путин не пользуется Интернетом, а работает исключительно с бумажными документами - как следствие, одной из обязанностей Чонга станет трансляция на бумагу той части "цифрового бреда", которую он сочтен нужным довести до сведения своего нового босса.
Конспирологические комментарии в связи с назначением Чонга возможны, но ужасно банальны, как, впрочем, и любая конспирология. Да, бывших контрразведчиков, тем более такого уровня, не бывает. Как не бывает и бывших граждан Китая, достигших таких карьерных высот. Иными словами, президент России взял в ближайшее окружение китайского крота - но этот факт, повторяю, слишком уж очевиден. Куда интереснее попробовать разобраться в психологических причинах такого назначения.
Итак, что можно увидеть из биографии Чонга? Во-первых, его путь в Москву лежал через Петербург. Это, с большой долей вероятности, означает, что его рекомендовал Путину кто-то из старых знакомых кремлевского диктатора, из самого ближнего и доверенного круга, с которым тот начинал свой взлет в 90-х.
Во-вторых, Путин не может не видеть сложного бэкграунда Чонга. Но тут есть две стороны: сливая доступную ему информацию в Китай, Чонг, предположительно, не станет сливать ее куда-либо еще, и, прежде всего, по своим российским связям - за исключением, естественно, тех, кто отрекомендовал его Путину. И это, по всей видимости, стало решающим плюсом.
Наконец, в-третьих, Чонг, как и Путин, считает цифровые технологии преходящими. Не исключено даже, что он, как и Путин, видит в Мировой Сети только успешную спецоперацию ЦРУ, получившую в силу ряда обстоятельств чрезвычайный размах. Иными словами, Интернет для него не инструмент, который можно осваивать и использовать, а враждебная вылазка, которой необходимо, насколько возможно, противостоять, ограничивая ее сферы действия.
При этом, Путин явно не играет - он действительно так думает. Маленький плешивый человечек, засевший в Кремле, очень опасается своих приближенных, отчего и прибегает к услугам китайцев. Ему страшно в большом и сложном мире, и он мечтает вернуть понятную ему "бумажную эру". Не исключено, кстати, что он ее и вернет - не везде, конечно, а только в одной отдельно взятой России. Логика событий ведет именно к этому: к полному отказу от Интернета, во всяком случае, в его общемировом варианте и выездным визам, а Чонг для таких планов - просто превосходная кандидатура.
И еще: несомненно, Чонг станет первым из многих. Число выходцев из Китая в ближнем окружении Путина и его приближенных будет в ближайшие годы быстро расти. Следующим этапом станет появление многочисленной китайской диаспоры - естественно, с российскими паспортами, в силовых структурах.
И это тоже не новость - так уже было. Начиная с зимы 1917-18 годов китайские телохранители составляли "ближний круг" охраны Ленина, Троцкого и Бухарина, поскольку на русских, разочаровавшихся в былых кумирах, они к тому времени уже не могли положиться.
А потом, как мы помним, все пошло намного интереснее. И, вероятно, еще пойдет. Но это уже будет чуть позже, несколько лет спустя.
