Когда Украина сможет загрузить свою трубу иранской нефтью
В конце сентября правительства Польши и Исламской Республики Иран договорились о поставках нефти и сжиженного природного газа. После снятия санкций с Ирана газ оттуда в танкерах начнет поставляться на новый польский СПГ-терминал в Свиноуйсце, а нефть - на принадлежащие польским компаниям НПЗ в Чехии, Литве и самой Польше. Согласие иранской корпорации NIOC на поставки газа в Польшу позволит владельцу терминала, госкомпании PGNIG, добиться более выгодных цен от остальных контрагентов, и начать реэкспорт газа в соседние страны, прежде всего, в Украину. Запуск работы терминала намечен на 2016 г, а его портфель уже сформирован компаниями Катара и Норвегии.
Контракты с этими странами поляки заключили еще в 2012-14 гг, когда цены на топливо держались на максимальных отметках. Приход иранцев в клуб поставщиков польского терминала однозначно повысит его ценовую конкурентоспособность.
Не менее привлекательные перспективы полякам открывает и нефтяная составляющая договоренностей: компании Orlen и Lotos Oil смогут увеличить загрузку принадлежащих им НПЗ и выиграть конкурентную борьбу с заводами Белоруссии за второй по объему в Восточной Европе рынок нефтепродуктов Украины. Его объем составляет около 14 млн т в год. И пока это серьезно уступает Польше с ее потреблением в 22 млн тонн (по итогам 2014 г). Однако наш рынок имеет хорошие перспективы роста. Тогда как польский практически исчерпал стимулы для своего развития: за 12 лет, с 2003 по 2015 гг, он вырос всего на 2,2-2,5 млн т. В минувшем году главным поставщиками в Украину были НПЗ Белоруссии. Они переработали 22,9 млн. т российской нефти, на их долю приходится 3,4 млн. т. из более чем 6,8 млн. т поставленного в Украину топлива. Ближайшие конкуренты белорусов - НПЗ Польши, переработали в минувшем году 26,5млн. т., однако предпочли поставлять свою продукцию на другие европейские рынки, поскольку пока проигрывают белорусами в ценовой конкуренции.
Если Иран и РФ начнут соперничество за поставки в Польшу, местные НПЗ смогут рассчитывать на более дешевый ресурс и, соответственно, увеличение своей доли на украинском рынке. Сейчас же они присутствуют на рынке Украины почти символически. В основном через НПЗ польской компании Orlen в Литве. Из-за спора с литовским правительством за доли в "призаводском" нефтяном терминале, польский НПЗ в Литве в минувшем году переработал всего около 2 млн. тонн, из которых вывез в Украину менее 0,4млн. тонн. Импорт иранской нефти в Польшу может спасти это предприятие от дальнейшего сокращения производства. Новый ресурс также поможет Варшаве в спорах с Вильнюсом за акции литовского государственного нефтяного терминала Бутинге: вполне может оказаться так, что у кого нефть, тот и прав.
В отдаленной перспективе Украина могла бы принять участие в транзите нефти из Ирана в Польшу - например, по нефтепроводу Одесса-Броды, который изначально строился с надеждой на продолжение трубы до Плоцкого НПЗ компании Orlen. В более близкой перспективе, украинские трейдеры могут вспомнить опыт 2010-11 годов, когда нефть стран Каспия импортировалась в Белоруссию через порт Южный, а в Украину по продуктопроводу Мозырь-Ужгород возвращались готовые нефтепродукты.
Реализации этого сценария мешают подковерная борьба за контроль над нефтепроводной монополией "Укртранснафта" и "золотой трубой" продуктопровода Мозырь-Ужгород. Беспрестанная возня и судебные склоки, которые уже больше года длятся в Киеве вокруг этой нефтяной инфраструктуры, блокирует любые нефтяные украинские инициативы и все еще создает у многих в Москве иллюзию доминирования. Нефтекомпании Польши вряд ли будут ждать, пока в Украине решат, чей министр или директор должен охранять и развивать трубопроводы. Танкерный путь из Ирана в Польшу через Украину конечно намного ближе, чем через Кейптаун и Гибралтар, но для польской "нефтяной кавалерии" время сейчас важней, чем издержки на логистике. Ведь если в ряду новых торговых фаворитов Тегерана после отмены санкций появится глава Белоруссии Александр Лукашенко, тогда полякам будет поздно думать о расширении своего нефтяного бизнеса. Что касается Тегерана, то его зыбкий политический альянс с Москвой вряд ли распространяется на прозаическую сферу нефтяных доходов.
