Новый Робинзон
Жителю мегаполиса, ежедневно переживающему сотни нужных, а чаще — совершенно бесполезных встреч, толкающемуся в транспорте, передающему деньги за проезд, любезно уступающему место (или нелюбезно глядящему всю дорогу в окно, дабы не видеть неиссякаемого презрения в глазах нависающего над ним ветерана), проводящего восемь часов в офисе, переполненном непрерывно курящими и пьющими кофе людьми, завершающего день в змеящейся очереди за куском чайной колбасы и батоном в ближайшем супермаркете, очевидно, не понять эмоций и переживаний Робинзона Крузо, который, изжарив последнюю улитку на остатках оливкового масла из спасенных после крушения запасов, усаживался вечерком на берегу океана в ожидании вестей.
Робинзону как истинно трудолюбивому протестанту не нужны были помощники в труде, ему не нужна была даже подруга (о молоденькой козочке, прирученной им при помощи свежих побегов и запертой в хлеву на случай появления особых потребностей, Даниэль Дефо тактично умалчивает). Он страстно жаждал собеседника (попугай, назойливо и цинично комментирующий перипетии нарастающей взаимной симпатии отшельника и белошерстной блеющей красавицы, годился разве что на роль современных СМИ). Поэтому, чтобы хоть приблизительно понять, что почувствовал Робинзон, когда на утлой пироге к нему в гости приплыл дикий, не знавший ни бритвы, ни мыла, одетый в какие-то неизъяснимо смердящие одежды Пятница, нужно как минимум застрять на несколько часов в лифте, а после, отчаявшись, задыхаясь в этом замкнутом пространстве, вдруг увидеть, как в раздвинутые ломом двери влезет довольная рожа дежурного слесаря.
Экс-секретарь СНБО Петр Порошенко в лифте, разумеется, не застревал, но ощущение глубокого человеческого одиночества, наступившего в последние недели, после того как Петр Алексеевич, покинув свои с любовью оборудованные просторные кабинеты, переселился на Рыбальский остров, выбрав каморку поскромнее, почти что келью с окнами на Троещину, дабы перед глазами не маячил нехороший долгострой на правом берегу, ему, к сожалению, знакомо. И пребывать бы ему без общения неизвестно сколько, перебирая шнуры замолкнувших правительственных телефонов, но тут, согласно поговорке, по которой определяются друзья, вдруг к нему на остров, во мрак добровольного заточения, заявился экс-министр юстиции Роман Зварыч. Мол, желаю тебя, дружище, поддержать в суде в качестве адвоката. Заодно, значит, и попрактикуюсь, заступлюсь за незаслуженно обиженного. Тут, разумеется, слезы, объятия, сели у костерка, обиды общие вспомнили, о цене за услуги договорились. И уже напоследок, похлопывая на прощание по спине найденного верного друга, подумал выпускник Института международных отношений с чувством: "Нет, правду говорил Виктор Андреевич! Что с того, что у него диплома юриста нет, зато парень душевный!".
