Находчивый бульдозер

Постоянное участие в экстремальных спецоперациях, связанных с атаками на компании с многомиллионными оборотами, наложили отпечаток на характер Геннадия Корбана. Деньги, промышленные объекты и их хозяев он зачастую рассматривает лишь как шахматные фигуры. И придумывает все новые комбинации. Признаком особого мастерства в шахматах считается умение жертвовать фигурами ради получения стратегической инициативы.

Вряд ли в Украине найдется бизнесмен, который бы не возражал, чтобы название его компании попало в бумаги на столе днепропетровского миллионера Геннадия Корбана. О его умении безупречно спланировать агрессивное поглощение любого предприятия ходят легенды. Несмотря на такой пафосный имидж, офис Корбана расположен в скромном здании в центре Днепропетровска под вывеской… "Капюшон". Это название ресторана, который имеет общий фасадный вход с компанией Корбана. Попав в его кабинет, любой посетитель обращает внимание на портреты красивых женщин и небольшую коллекцию крошечных фарфоровых человеческих фигурок в недвусмысленных позах, изображающих секс. "Люди приходят, смотрят на эти фигурки и расслабляются", — слегка сконфуженно поясняет Корбан. Впрочем, глядя на эти фривольные композиции, наверняка многие гости его кабинета начинают проводить соответствующие аналогии и с дальнейшей судьбой своего бизнеса.

Кстати, на столе Геннадия Корбана во время встречи с "ВД" лежали бумаги с названием компании "Укртатнафта". Еще 24 октября эта компания (Кременчугский нефтеперерабатывающий завод) пережила силовой захват. За неделю до того председатель ее правления Сергей Глушко был лишен полномочий решением суда, а уже в начале ноября татарские акционеры НПЗ узнали, что "Укртат­нафти" как совместного предприятия… больше не существует. Таков вердикт Хозяйственного суда Полтавской области. Стремительная атака — деловой стиль Геннадия Корбана. Когда рейдерский туман рассеялся, выяснилось, что 18% акций "Укртатнафти" благополучно сохранились на счету подконтрольной ему фирмы "Корсан". Впрочем, почти все его приобретения принято связывать с группой "Приват" Игоря Коломойского. Отсюда и еще один штрих к деловому имиджу Корбана — прозвище "бульдозер "Привата". Его самого эта репутация, похоже, абсолютно устраивает.

Правда, в последнее время этому "бульдозеру" все сложнее разгребать рейдерские завалы. У "Привата" резко ухудшились отношения с премьер-министром Юлией Тимошенко. В конце октября она в последний момент сорвала приватизацию Одесского припортового завода, за который "Приват" был готов выложить 5 млрд грн. А чуть ранее Геннадий Корбан публично обвинил Павла Лазаренко в заказе убийства одного из партнеров "Привата" Вячеслава Брагинского (взорван возле собственного дома в Днепропетровске 12 октября 2009 г.). При этом Корбан заявил, что возвращению влиятельности команде американского узника содействует Юлия Тимошенко, которая 2 октября 2009 года в Кабинете Министров встречалась с братом, тещей и адвокатом Павла Лазаренко. Судя по всему, между БЮТ и "Приватом" пробежала жирная черная кошка.

В группе "Приват" решения о политической поддержке кандидатов в президенты принимаются скоординированно, или каждый из членов группы в этих вопросах автономен?
— Каждый автономен, но, безусловно, некая координация присутствует. Причем эта координация не мешает каждому из нас иметь собственные политические взгляды.

Правда ли, что срыв приватизации Одесского припортового завода зафиксировал окончание периода теплых отношений между "Приватом" и БЮТ?
— Сотрудничество "Привата" с БЮТ если и было, то точечное. Так получалось, что в некоторых ситуациях интересы совпадали. Но это никогда не было системным сотрудничеством. Лично я ОПЗ не занимался, но если говорить о моей точке зрения, то правительство при приватизации этого объекта повело себя некорректно. Есть четкое правило: удар молотка на аукционе означает, что изменить уже ничего нельзя. Конкурс был прозрачным, честным, и если кому-то не понравилась цена, это не повод его срывать. Государство в лице премьера не должно так себя вести по отношению к инвесторам. На мой взгляд, победившая сторона в этом конкурсе имеет прекрасную правовую позицию, чтобы доказать законность своей победы.

В контексте обострения отношений "Привата" и БЮТ прозвучали и ваши недавние обвинения в адрес Павла Лазаренко относительно убийства Вячес­лава Брагинского. Зачем в этот момент вам понадобилось обнародовать информацию о переговорах Юлии Тимошенко с руководством партии "Громада"?
— Я не хотел бы, чтобы это мое заявление рассматривалось как участие в политической борьбе. Лично я никогда ни с какой политической силой не олицетворялся. Политика как таковая мне неинтересна. Я всего лишь попытался донести до общества информацию, что мне стала известна. На мой взгляд, чиновники такого ранга, как Тимошенко, не могут вторгаться в частные корпоративные конфликты. Это не их компетенция. Если же они решили вмешаться, то обязаны выслушать обе стороны. А у нас чиновники обычно слушают того, кто имеет возможность первым зайти в кабинет. Поверьте, своим заявлением я лишь пытался не допустить вмешательства Тимошенко в корпоративный конфликт.

То есть, ваше отношение к БЮТ и премьеру меняется в зависимости от развития корпоративных конфликтов?
— Могу просто сказать, что я думаю о Тимошенко, независимо от корпоративных конфликтов. Она талантливый человек, быстро обучаема, очень подвижна. Но есть у нее и другие стороны: необдуманная эмоциональность, поспешность, авантюризм, революционность, которая никому уже не нужна.

После ряда острых заявлений со стороны близких "Привату" бизнесменов в адрес премьера многие заговорили о сближении группы с Партией регионов. Для этого есть основания?
— У нас мало общих интересов. Я лично знаю многих политиков из Партии регионов, но нас связывают только приятельс­кие отношения. Не больше. То же самое, кстати, могу сказать и о БЮТ.

Но в парламентской фракции БЮТ, в отличие от фракции Партии регионов, нет бывших менеджеров "Привата". В каких списках ждать менеджеров группы на следующих выборах?
— Пока об этом рано говорить. Ближайшие выборы весной — в местные советы.

Вы планируете баллотироваться в местный совет?
— Нет, я пока не думал на этот счет. В Днепропетровске я обладаю определенным влиянием, и поэтому региональные политические силы уже ищут сотрудничества со мной с прицелом на местные выборы.

То есть, вы пока не решили, в списке какой партии пойдете?
— Нет. Многое будет зависеть от того, кто будет представлять эти партии в Днепропетровске. Сегодня достойных людей и негодяев хватает в каждой политической силе. Единственное, что меня беспокоит, — в чьих руках окажется Днепропетровск.

Стоит ожидать традиционного перераспределения активов на высокодоходных рынках сразу после президентских выборов?
— Перераспределение богатств никогда не заканчивается. Но есть разные способы: административный, силовой, коммерчес­кий. Остановить перераспределение невозможно. Так происходит во всем мире. После выборов административное перераспределение богатств в Украине вполне возможно. Но оно, скорее всего, будет точечным. Нельзя исключать, что — как когда-то в России — после выборов начнется глобальное перераспределение. Но будем надеяться, что нашу страну это обойдет.

Проигрыш на прошлых президентских выборах значительно ослабил группу Суркиса—Медведчука. Правда, что теперь она активно поглощается группой "Приват"?
— Это неверно. Я знаю, что между Коломойским и Суркисом — длительные дружеские отношения. Никаких конфликтов между ними я не замечал. У них есть совместные бизнес-проекты, но ни о каком поглощении со стороны "Привата" не может быть и речи.

От гофрированного картона — к звездам

Первый опыт самостоятельного бизнеса Геннадий Корбан получил в начале 1990-х на Московской товарно-сырьевой бирже. Гиперинфляция и нестабильность валютных курсов в странах, созданных на обломках СССР, открывали перспективы для креативного предпринимателя. "Гофрированный картон мы покупали в Измаиле, тару из него делали в Рахове и оттуда поставляли в Латвию. В обмен загружали масло и отправляли в Баку, где всегда были проблемы с маслом. С нами рассчитывались бакинскими кондиционерами, которые можно было продать за живые деньги", — так Корбан описывает одну из созданных им бизнес-схем, приносившей одну-две тысячи процентов чистой прибыли. В 1994 году в Украине приняли Закон "О ценных бумагах и фондовом рынке", и молодой бизнесмен решил заработать на сертификатной приватизации. Его первая фондовая компания называлась "Луч-Капитал" и специализировалась на перепродаже аккумулированных пакетов акций промышленных гигантов. Ну а нынешнюю специализацию на корпоративных войнах он получил в 1998 году. Тогда он впервые принял участие на стороне Льва Черного (группа Trans World Group) в конфликте с Олегом Дерипаской (группа "Базовый элемент") за контроль над Николаевским глиноземным заводом. Ту войнушку Корбан фактически проиграл — завод перешел к Дерипаске. Но он приобрел бесценный опыт, который вскоре был востребован земляками из группы "Приват".

Сегодня на инвестиционной компании Геннадия Корбана "Славутич-Капитал" числятся акции семи-восьми десятков крупнейших предприятий страны. Но почти все они на самом деле контролируются Игорем Коломойским и другими "приватовцами". Сам же Корбан признает непосредственное владение лишь семью фирмами, четыре из которых — строительные. Один из главных его активов — компания "Славутич-регистратор". Она ведет реестры акционеров.
Зачастую от того, на чей счет она переведет акции, зависит исход корпоративного конфликта. Еще одно мощнейшее оружие Корбана в войнах за собственность — команда юристов. Они добиваются нужных решений судов любого уровня в минимальные сроки. Именно в этом залог успеха большинства бизнес-сражений, выигранных за последние годы группой "Приват".

Можете ли вы себе позволить работать с другими финансово-промышленными группами не в интересах "Привата"?
— Лидеры группы "Приват", безусловно, имеют в моих проектах право первой руки. У меня с ними дружеские отношения.

Не могу сказать, что я от них полностью зависим, но в моем бизнесе очень важную роль играет такое понятие, как конфликт интересов. Если я его нарушу, пострадает группа. Я могу сознательно заниматься другими проектами, но предварительно должен это согласовать с действующими партнерами, с которыми у меня реализуются текущие проекты. Хотя есть
бизнес, принадлежащий лично мне, и с "Приватом" никак не связанный.

Работа, связанная с захватами предприятий, серьезно влияет на вашу деловую репутацию, создает дискомфорт в отношениях со многими людьми и влияет на уровень личной безопасности. Большие деньги компенсируют отсутствие спокойной жизни?
— Прежде всего, я не применял бы термин "захват", мы говорим о поглощениях и слияниях. Другое дело, каким образом осуществляются поглощения — более агрессивным способом или по обоюдному согласию сторон. Любой человек счастлив, если занимается делом, которое любит и понимает. В своем виде деятельности я ощущаю некий азарт и драйв. Важна и материальная сторона, она меня удовлетворяет. Но в первую очередь в каждый проект я вкладываю личные амбиции. Каждый проект — как игра в шахматы. Я — бывший шахматист, и знаю, что любому игроку интересно сразиться с гроссмейстером.

Не чувствуете ли приближение момента, когда группа "Приват" от атакующего стиля ведения бизнеса перейдет к обороне уже завоеванных позиций?
— Если говорить об Игоре Коломойском, то могу точно сказать: если он остановится и станет получать просто стабильный доход, ему будет очень скучно. Он привык находиться в постоянном движении.

В этом его талант. Новые люди, комбинации и конфликты делают жизнь интересной. Возможно, когда-то трансформация стиля группы "Приват" произойдет. Ничто не вечно. Но пока я вижу, что все будет, как было.

Для реализации "агрессивных поглощений" вы используете постоянную креативную команду?
— Креатив чаще всего я беру на себя. Стратегию шахматной партии должен продумать руководитель. Ну а в команде главное место у меня занимают юристы. Ведь без решений судов поглощение предприятия, чаще всего, невозможно. Могу уверенно сказать, что у меня работает самая сильная команда юристов в Украине.

Вы перекупаете их у других компаний?
— Нет, мы их обучаем самостоятельно. Их немного, человек пятнадцать. Часть из них живет в Днепропетровске и Киеве, часть — в Одессе и т.д. Мы их со студенческих лет обучали и растили.

Вы можете назвать фамилии самых мощных юристов из вашей команды?
— Их фамилии вы не встретите ни в одном публичном рейтинге. Их вообще никто не знает. Но все они очень талантливы.
Я организовал работу так, что молодые специалисты работают рядом с опытными. Знаниям, полученным на практике, их никто в университетах не научит.

Какой главный критерий для отбора юристов в вашу команду?
— Умение творчески смотреть на проблему. К сожалению, большинство юристов "заточены" на какую-то узкую специализацию, от такого юриста ничего творческого не добьешься. Вот, например, кто-то занимается только трудовыми спорами, и больше ничем. Мои юристы — творческие универсалы.

Очевидно, эти люди не "светятся" из соображений безопасности. Вы поэтому не называете их фамилий?
— Они за свою работу получают достаточно денег, чтобы умерить амбиции. Для меня важна только их работа. С другой стороны, они у меня не крепостные. Каждый может выбирать: либо получать мое содействие, либо двигаться самостоятельно.

Покушения, убийства и случайности
В марте 2006 года в центре Днепропетровска автомобиль Геннадия Корбана был обстрелян из автомата. Тяжелые ранения получил его охранник, самого бизнесмена в машине не было. Исполнителей покушения нашли и задержали на удивление быстро. Уже в декабре того же года стрелок получил 14 лет лишения свободы, а наводчик, Лом-Али Гайтукаев, 15 лет. Но заказчика следствие так и не установило. Сразу после покушения Корбан дал понять журналистам, что его смерти на тот момент могли желать только трое: бизнесмены Виктор Пинчук (конфликт за контроль над Никопольским ферросплавным заводом) и Максим Курочкин (конфликт за контроль над днепропетровским рынком "Озерка"), а также прокурор Днепропетровской области Владимир Шуба. Так уж случилось, что из них троих сегодня жив лишь Пинчук. Курочкин убит выстрелом снайпера в том же злополучном 2006-м, а Шуба совсем недавно погиб в результате выстрела в сердце на территории тира. Следствие пришло к выводу, что Шуба выстрелил в себя сам, а причиной смерти стало неосторожное обращение с оружием.

Уже упомянутый Лом-Али Гайтукаев перед приговором сделал довольно странное заявление: "А Корбана почему не посадите? Это же он Курочкина убил, прямо в зале суда, гражданина России, между прочим, а вы делаете вид, что не знаете, кто его убил. Но мы знаем, и народ знает. Корбан десять человек со стороны Курочкина убил, а вы его защищаете". Очевидно, что осужденный преступник говорил эти слова под влиянием непростых обстоятельств, и поэтому доверия не заслуживают. Тем не менее, в общении с Геннадием Корбаном эту тему мы обойти не могли.

После покушения на вас в марте 2006 года вы намекнули, что подозреваете троих: Виктора Пинчука, Максима Курочкина и Владимира Шубу. Двое из троих сегодня мертвы. Это совпадение?
— Да, но один из трех моих вариантов оказался правдой. С вероятностью в 95% могу сказать, что покушение на меня заказал Максим Курочкин. Исполнители уже понесли наказание, необходимые показания от них получены. Следствие не дошло до конца. Оно официально не установило, кто был заказчиком. Но для меня этот вопрос ясен. Что касается двух других людей, которых я подозревал, то, говоря о Викторе Пинчуке, я, скорее, отрицал изначально его причастность к этой истории.
 
Я хорошо знаком с Виктором Михайловичем, он верующий человек, и вряд ли у него могли бы быть мысли о покушении на меня. Что касается покойного Владимира Шубы, мы с ним объяснились еще при его жизни. Я выказал излишние эмоции в его адрес.

Тем не менее, после убийства Владимира Шубы многие вспомнили ваши напряженные отношения с прокурором Днепропетровской области. Следователи по этому делу выходили на вас?
— Я не знаю, о каком убийстве Шубы можно говорить, если все документы и экспертизы доказывают, что это была дикая случайность по неосторожности. Это подтвердили свидетели. Тут нечего обсуждать. Уголовное дело закрыто.

По чьему заказу, на ваш взгляд, убили Максима Курочкина?
— У него было много врагов. Он ведь активно участвовал в украинской политике, выступал здесь от имени ряда российских политиков. Зная, что у него много врагов, я лично просил его не приезжать в Украину, предупреждал, что могут быть проблемы с правоохранительными органами. Но он был сам хозяином своей судьбы. Кстати, несмотря на то что Курочкин заказал убить меня, я ему еще при жизни простил это. Мы нормально после этого общались, он звонил из Москвы. На момент его гибели между нами все вопросы были исчерпаны, а споры урегулированы.

Вы уже психологически адаптировались к тому, что покушения и убийства знакомых людей становятся неотъемлемой частью жесткой конкуренции в политике и в крупном бизнесе Украины?
— К этому невозможно адаптироваться. Любая смерть — это трагедия, а смерть близкого человека трагедия в двойне. Это действительно дико, что в украинском бизнесе правила игры отсутствуют. Именно поэтому самые нецивилизованные и слабые игроки идут на такие преступления.

Фигуры и фигурки
Свою работу на рынке слияний и поглощений Геннадий Корбан любит сравнивать с шахматами. В юности на этом поприще он делал успехи, и даже получил звание кандидата в мастера спорта. Впоследствии ему это пригодилось в армии. Корбан служил на военно-транспортной авиабазе в Мелитополе Запорожской области, и выигранные у армейских "дедов" шахматные поединки, по его собственному признанию, помогли ему избежать многих неприятностей службы. Сегодня он изредка играет в шахматы с партнерами по бизнесу, а чаще всего — с детьми: "Поддаюсь им: человеку иногда важно дать выиграть, особенно если это ребенок".

Но, пожалуй, самое известное хобби Корбана — коллекция фривольных фигурок. В рабочем кабинете они занимают совсем небольшое место, но, естественно, привлекают внимание посетителей.

С художественной же точки зрения более ценны картины в кабинете, которые, как оказалось, часть еще одной коллекции.

Ваша коллекция фигурок — серьезное увлечение?
— Это, скорее, баловство. Если говорить о серьезных увлечениях, то это живопись — современное искусство и модернисты.

Где находится эта коллекция?
— Часть картин в офисе, многие дома, самые дорогие — за рубежом. В Швейцарии есть специальные компании, специализирующиеся на хранении произведений искусства.

В Украине хранить коллекцию опасно?
— Да. В нашей стране дорогие произведения искусства хранить страшно. Слишком часто их крадут и вывозят за рубеж. Правда, там их потом продать невозможно. Ведь это незаконно. Любая работа требует официального подтверждения и истории.

Вы планируете однажды представить в одном из музеев всю свою коллекцию?
— Показать ее людям было бы интересно. У меня есть мечта построить в Киеве или Днепропетровске Музей современного искусства и модерна. Но для реализации этого проекта должно совпасть слишком много условий. Нужно, чтобы у меня появилось для этого достаточно свободного времени, чтобы появились кураторы проекта, архитекторы для проектирования музея, нашлось для него правильное место. А главное, что может помешать, — таможенные формальности. Украине давно пора принять закон о свободном перемещении произведений искусства. Тогда наверняка многие бизнесмены показали бы украинцам свои уникальные коллекции.

Какие художники современного искусства, представленные в вашей коллекции, самые любимые?
— Это Мураками, Демиен Херст, Герхард Рихтер и Жан Дюбуфе и т.д. Также мне очень нравится уличное искусство — работы Бенкси.

Вы ездите в Швейцарию насладиться этими картинами?
— Да, я просто приезжаю и любуюсь. Иногда они востребованы музеями и ездят по выставкам. Для провенанса картины это хорошо. Кстати, сама коллекция формально принадлежит моей сестре Виктории. Она их покупает от имени семьи, но по согласованию со мной.

Перспективы
Несмотря на большой политический резонанс публичных заявлений, Геннадий Корбан не считает себя политиком. Хотя общественная деятельность в последнее время привлекает его все больше. Намерение стать депутатом городского или областного совета Днепропетровска — это, судя по всему, как раз попытка попробовать себя в роли автора общественных инициатив, чем приход в политику. Как бы там ни было, борьба различных политических сил за возможность включить в свои списки Корбана уже стартовала. Интрига намечается весьма любопытная. Один из самых ярких представителей "Привата" может зафиксировать новые политические приоритеты всей группы. Старый приоритет — Блок Юлии Тимошенко — похоже, уже в прошлом. А если Корбан будет применять в качестве депутата ту же тактику, что и в бизнесе, Днепропетровск может стать источником целой серии громких политических скандалов.
 
Ну а в бизнесе перспективы у Геннадия Корбана более ясны. Специализацию ему менять смысла нет — он здесь признанный игрок №1. Но интенсивность его спецопераций уже в обозримом будущем наверняка упадет. Корбан признался "ВД", что если раньше мог заниматься несколькими объектами одновременно, то теперь берется лишь за один, и долго просчитывает варианты. Впрочем, если следующим таким объектом станет, например, "Укртелеком", то возможно на другие атаки отвлекаться и не стоит. Группу "Приват" интересуют все более жирные куски. Первые небольшие пакеты акции "Укртелекома" Геннадий Корбан уже прикупил.