Косметическая физика… и химия

В истории науки сохранился анекдот о немецкой женщине-физике Лизе Мейтнер. В 1920-е годы ее удостоили ученой степени за диссертацию "Проблемы космической физики". В Германии прекрасному полу еще не приходилось проявлять себя в этой сфере науки. Поэтому в прессе сочли нужным слегка "подправить" название и поведали миру о диссертации на тему… "Проблемы косметической физики".

Самое занятное, что два созвучных слова объединяет не только фонетическое сходство. Они произошли от общего греческого корня, означающего "порядок". Но если "космос" приобрел смысл "высшего порядка", "мироздания", то "косметика" стала означать упорядочение внешности отдельной персоны.

Без фанатизма

Что, собственно, входило в круг косметических средств наших прадедов и прабабок? Прежде всего, их применение было значительно более сдержанным, чем в предыдущие столетия, когда образцом красоты считалась клоунская внешность — с густо напудренным лицом, ярко нарумяненными щеками и подведенными сурьмой бровями. Модницы XIX в. без лишнего фанатизма обеспечивали интересную бледность и матовость лица тальком либо рисовой пудрой, освежали его огурцом или чуть-чуть подрумянивали свекольным соком.

Губная помада в конце позапрошлого столетия только-только входила в обиход. В ее распространении сыграла заметную роль актриса Сара Бернар, которой очень понравилась эта новинка. Знаменитая француженка, к слову, приезжала на гастроли и в Киев.

Маникюр и педикюр были востребованы состоятельной публикой, но речь шла отнюдь не о нанесении цветного лака. Клиентам просто удаляли мозоли и "цыпки", придавали ногтям четкую форму, очищали кожицу вокруг них, осветляли, иногда покрывали эмалью.

Депиляция лишнего волосяного покрова была сложной, подчас болезненной процедурой, требовала хитроумных мазей. Иногда нежелательные волосы просто скрывали под одеждой. Надо заметить, что даже в законном браке жена при интимной близости далеко не всегда полностью обнажалась перед мужем, так что подобный недостаток мог годами оставаться для него секретом.

Ну, а духи, одеколоны, ароматные мыла составляли неотъемлемую часть быта обеспеченных горожан. Этому способствовал прогресс в химии, благодаря чему, наравне с источниками натуральных запахов органического или минерального происхождения, появились пахучие синтезированные продукты.

Равноправие полов

Не следует думать, что уход за внешностью составлял сугубо женскую привилегию. Мужчины тоже интересовались этим делом — едва ли не более активно, чем в нынешнее время. Еще Пушкин обмолвился, что "быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей". Так что услуги мастеров маникюра и педикюра были востребованы сильным полом наравне со слабым. Да и пудриться мужчинам не возбранялось.

Важное место в мужском имидже занимала прическа. В отсутствие современных лаков для волос и средств укладки порядок на голове обеспечивали специальные сред-ства на основе минеральных жиров, несколько непривычно для современного уха называвшиеся "помадой". В более мягком состоянии фиксирующее средство было известно как бриолин, в более жестком — как фиксатуар. Рецептура предусматривала специальные добавки в зависимости от цвета волос. Средство применяли после выполнения идеально ровного пробора (или, в случае нужды, тщательного распределения остатков волос по поверхности головы). После этого красавец-мужчина шел покорять женские сердца, сверкая своей напомаженной головой.

Менее обеспеченные слои мужского населения тоже пеклись о красоте. Они придумали простой и дешевый способ наведения внешнего лоска: расчесанные волосы обильно смазывали постным маслом. А то и лампадным.

Нельзя не сказать и об уходе за важнейшей составляющей облика настоящего мужчины — усами. Во времена Николая I они являлись обязательной принадлежностью офицерства, а гражданские чиновники не имели права их носить. Со временем это жесткое ограничение было снято, но горделиво подкрученные усы оставались признаком благородства и героики. Особенно ценились черные усы. Нужный цвет можно было обеспечить специальной немецкой краской — фаброй (отсюда выражение "нафабренные усы"), хотя для менее взыскательных усачей фабру заменяла сапожная вакса. Нужную форму помогал сохранить фиксатуар.

На промышленной основе

"Индустрия красоты" — специализированная отрасль по производству средств парфюмерии и косметики — сформировалась в ее нынешних масштабах только в ХХ в. До этого она представляла собой как бы ответвление другого бизнеса, хотя уже вышла за пределы мелкого промысла. На кустарном уровне этим занимались владельцы многочисленных "цирюлен" — парикмахерских, которые предлагали клиентам эксклюзивные мази и притирания по дедовским рецептам. А в промышленности соответствующие изделия шли в номенклатуре химической и фармацевтической отраслей. К примеру, на Всероссийской киевской выставке 1913 г. косметика и парфюмерия всецело проходили по отделу химических и пищевых продуктов. Здесь были представлены, в частности, петербургская фирма "Р. Келлер и К°", московские "А. Сиу и К°", "Брокар и К°", варшавская фабрика Фридриха Пульса, киевская фирма "ЮРОТАТ" (Южно-Русское общество торговли аптекарскими товарами) и др. В описании выставки отмечено: "Все вышепоименованные фирмы выставили всевозможные сорта духов, одеколона, пудры и других парфюмерных и косметических изделий".

Данная продукция составляла заметную часть оборота предприятий. То же "ЮРОТАТ", сообщив в 1912 г. о наличии товаров на главном складе, указало, что из общей суммы в 783 755 руб. "косметические и благовонные товары" имеются на 67 570 руб. — без малого десятая часть.

Своей отдельной торговой сети "индустрия красоты" в ту пору еще не имела. Приобрести такие товары можно было, прежде всего, в аптеках. Были и другие точки, однако торговали в них чем угодно. Например, магазин Конрада Островского на Крещатике, где продавалась отечественная и импортная парфюмерия, именовался "специальным магазином щеток и кистей". В его ассортименте были, среди прочего, метлы, машинки для чистки ковров, сапожные кремы, мастика, пятновыводители и даже паркет.

К услугам древнейшей профессии

Как уже было отмечено, среди обеспеченной публики конца XIX — начала ХХ вв. господ-ствовала умеренность в употреблении косметики и парфюмерии. С одной стороны, существовали довольно жесткие ограничения на этот счет для учащейся молодежи (для гимназисток румяна или духи с ощутимым ароматом были под запретом). С другой — дама, перебарщивающая в наведении красоты, рисковала навлечь на себя на улице похотливые взгляды любителей "клубнички". Потому что становилась откровенно похожей на тружениц самой древней из профессий.

О том, как готовятся девицы легкого поведения к приходу клиентов, можно прочесть в знаменитой повести Александра Куприна "Яма" (написанной, как известно, на киевском материале). Вот одна из сцен: "Во всех комнатах заведения пахнет паленым волосом, борно-тимоловым мылом, дешевым одеколоном. Девицы одеваются к вечеру".

Неумеренный макияж проститутки получил в повести даже своеобразное теоретическое обоснование в диалоге двух персонажей. Журналист Платонов разъясняет студенту Лихонину: "Она беспощадно красится, даже иногда и в ущерб себе. Отчего? Оттого, что каждый прыщавый юнкер, которого так тяготит его половая зрелость, что он весною глупеет, точно тетерев на току, и какой-нибудь жалкий чинодрал из управы благочиния, муж беременной жены и отец девяти младенцев, — ведь оба они приходят сюда вовсе не с благоразумной и простой целью оставить здесь избыток страсти. Он, негодяй, пришел насладиться, ему — этакому эстету! — видите ли, нужна красота. А все эти девицы, эти дочери простого, незатейливого великого русского народа, как смотрят на эстетику? "Что сладко — то вкусно, что красно — то красиво". И вот, на, изволь, получай себе красоту из сурьмы, белил и румян".

Это пристрастие "жриц любви" обратило на себя внимание не только писателей и журналистов, но и официального начальства. Специфическим документом, заменявшим проститутке паспорт, был медицинский билет с указанием имени, возраста, местожительства и результатов регулярных врачебных освидетельствований (для предъявления по первому требованию клиенту, который хотел быть уверенным, что не подцепит в публичном доме дурной болезни). Его печатали на бумаге желтого цвета, откуда пошло известное понятие "желтый билет".

В конце были помещены утвержденные правительством "правила публичным женщинам", которые, в частности, предписывали "как можно менее употреблять белил, румян, сильно-душистой помады, мазей и притираний".

"Жиртрест" меняет бренд

Сходное отношение к средствам ухода за внешностью проявили и советские чиновники — по отношению ко всем без разбора. Сохранился приказ по коммунотделу Киевского губисполкома, изданный в июле 1919 г.: "Ввиду замеченного злоупотребления косметическими средствами со стороны некоторых служащих, настоящим доводится до сведения, что окраска губ, подводка бровей, глаз, употребление румян, белил и всех косметических средств, употребление которых не обусловливается требованиями гигиены, совершенно неуместны в пролетарском учреждении. О нарушениях настоящего распоряжения вменяется в обязанность Заведующим Отделами немедленно доводить до сведения на предмет увольнения".

Однако начался нэп, возобновился платежеспособный спрос на косметику и парфюмерию, и государство ответило на него солидным предложением. Прежние мощности, обеспечивавшие этот сегмент рынка, перешли в распоряжение треста жировой и костеобрабатывающей промышленности "Жиркость". По-простому его называли еще "жиртрест", породив на многие годы дразнилку для тучных детишек.

Само собой, покупателям и покупательницам не очень улыбалось пользоваться для наведения марафета продукцией под неблагозвучной маркой "Жиркость". В условиях нэпа приходилось считаться с законами рынка. И тогда "жиртрест" прибегнул к ловкому ребрендингу. По обыкновению тех времен название заменили аббревиатурой, но записали ее не просто "ТЖ", а несколько на французский манер — "ТэЖэ". Народ "клюнул" на новое название, а неблагозвучная основа этого бренда вскоре забылась…

Наряду с государственными существовали и частные косметические фирмы. Одну из них держал в Киеве, между прочим, Владимир Высоцкий — родной дед знаменитого артиста и исполнителя собственных песен. А жена его, Ирина Высоцкая (потом взявшая имя Дарья Семененко) профессионально занялась косметологией и еще много лет работала в салоне на Крещатике, причем попасть к ней можно было только по предварительной записи.

Многие, вероятно, не забыли не столь давние времена, когда отечественная парфюмерия "баловала" население главным образом духами "Красная Москва" и одеколоном "Шипр". Французские "Клима" или "Шанель" составляли для советских женщин постоянный предмет мечтаний, а мужчины дарили их своим любимым, не считаясь с расходами (заветный флакон, раздобытый невесть какими путями, мог стоить половину месячной зарплаты). Помните восторг Нади из "Иронии судьбы", получившей от Ипполита новогодний презент: "Это же настоящие французские духи! Они так дорого стоят!.." Теперешние модницы, у которых глаза разбегаются от обилия всевозможных средств достижения эффектной внешности и привлекательного запаха, просто не могут представить себе — как тогда можно было удовлетвориться столь скудным выбором.