Отмотать Брекзит. Как распадется Соединенное Королевство, если Тереза Мэй дойдет до конца
Не так давно председатель Евросовета Дональд Туск констатировал, что вариант, при котором Великобритания выйдет из ЕС без соглашения с Брюсселем, на данном этапе представляется очень вероятным. Как видим, даже на третий год сосуществования с абсурдом Брекзита Евросоюз стремится добиться максимального прогресса для достижения соглашения, однако ситуация, как вынужден был признать глава Евросовета "оказалась более сложной, чем некоторые могли предположить". Сложнее некуда - к примеру, отключение Великобритании от европейских пространств может означать даже необходимость дозаправки самолетов флагманской British Airways в воздухе (невозможная, разумеется, для гражданской авиации - про это как бы "пошутил" Жан-Клод Юнкер).
Выпилить нельзя оставить
Похоже, заявление Туска стало реакцией на опубликованную в Telegraph статью недавнего министра иностранных дел Великобритании Бориса Джонсона. По мнению экс-главы британского МИД, Брюссель, допуская изменение конституционного устройства Великобритании, относится к Лондону "с явным презрением". "После более чем двух лет безжалостного помыкания со стороны ЕС пришло время, чтобы Великобритания начала сопротивляться", - написал он.
Экс-глава МИД назвал "ошибочным" проект британского правительства, согласно которому Лондон намерен установить особый пограничный режим на ирландской границе после Брекзита. Такой сценарий, по его мнению, не позволит Северной Ирландии участвовать в сделках в рамках соглашения о свободной торговле, заключенных Великобританией с другими странами (и, в общем, Джонсон прав - другое дело, что эта мера рассматривается как "пожарная" на тот случай, если обещаемый два с половиной года Брекзит так и не состоится). На отсутствии исключения для Северной Ирландии настаивает и партия ольстерских унионистов, на чьи штыки в парламенте вынуждена полагаться премьер Тереза Мэй, не сумевшая получить для тори большинство на досрочных выборах.
Более того, речь идет о сохранении Великобритании в общей таможенной территории ЕС - "как будто Соединенное Королевство является неким французским департаментом", возмущается влиятельный член правящей Консервативной партии, в очередной раз выражая недовольство правительственным планом. Ставшим, надо сказать, причиной для его громкой отставки. Джонсон и ряд других консерваторов-евроскептиков выступают за заключение с ЕС соглашения по Брекзиту по так называемому канадскому варианту, когда за модель берется соглашение о всеобъемлющей зоне свободной торговли (СЕТА) между ЕС и Канадой.
Но вспомним, что ЕС и Канада шли к СЕТА многие годы, и неоднократно этот процесс прерывался. Несмотря на стремление решить вопрос, в Брюсселе не считают, что Лондон должен сразу получить такой огромный пряник, да и вообще - со стороны британцев, естественно, тоже имеет место желание сохранить многие привилегии членства в ЕС без выполнения соответствующих обязательств.
Официальные переговоры между Лондоном и Брюсселем в отношении условий, на которых Великобритания выйдет из ЕС, начались в бельгийской столице 19 июня 2017 г. За год до этого на референдуме по данному вопросу в Соединенном Королевстве победу с результатом 51,9% одержали противники евроинтеграции. Все чаще по поводу этого результата высказываются сомнения в том смысле, что на него могла повлиять Москва, выстроившая сеть промывания мозгов как в интернете, так и в деловой и политической системе страны, и теперь все большую популярность обретает идея повторного референдума. Но пока она не оформилась в пункт политической повестки дня, да и не вполне ясно, насколько вообще возможно отмотать ситуацию назад. Так что режим выхода на данный момент сохраняется.
В ноябре достигнутую сделку должны одобрить Европарламент и Вестминстер. Сам Брекзит состоится 29 марта 2019 г., после чего, согласно плану, должен наступить переходный период, который продлится до 31 декабря 2020 г. Но, несмотря на старания как Терезы Мэй, так и ее сторонников внутри и вовне страны, так называемого "альянса за здравый смысл", риск провала переговоров остается высоким. Даже нынешняя тональность премьера подвергается яростным нападкам изнутри собственной партии.
Игра Терезы
Терезе Мэй приходится играть в очень тонкую игру, которая у нее все чаще плохо получается. С одной стороны - "ласкать" традиционный островной изоляционизм (сыгравший столь драматическую роль в судьбе ЕС), а с другой - не упустить тех выгод, которые приносил и приносит Великобритании статус одного из центров глобальной экономики, а также информационного и культурного производства. И лучшей формой такого баланса представляется игра в империю - пусть и до понятной степени "постмодернистская" или имитационная.
Основой для такой игры Лондон располагает - это огромное Британское содружество. Элемент "отдельности" состоит в британском стандарте, в частности, в образовании, финансовых практиках и даже в спорте, который и сегодня отчасти противопоставлен континентальному и американскому. Кстати, несмотря на то что развод с ЕС далек от завершения, граждан стран ЕС как отдельную категорию в Великобритании уже успели выбросить из множества документов.
В свою очередь, демонтаж остатков социального государства Тони Блэра - тех его элементов, которые не успел разрушить Дэвид Кэмерон, - потенциально сможет сделать Великобританию более конкурентоспособной. Что, во-первых, было бы невозможно осуществить в рамках глубоко социалистического по своей "уравнительной" философии ЕС. А во-вторых, что официально, конечно, не провозглашается премьером Мэй, - ее риторику, наоборот, считают крайне левацкой (даже для лейбористов), просто подаваемой под соусом островного консерватизма. Сам же консерватизм кроме неприязни к иностранцам сегодня мало в чем проявляется.
В стратегическом отношении (в первую очередь военно-политическом) эта обновленная Великобритания могла бы взять на себя своеобразное "шефство" над Центральной и Восточной Европой, чьи отношения со Старой Европой все более охлаждаются.
Иными словами, Брекзит не конструктивно воспринимать как катастрофу, тем более что как минимум официальная линия Лондона по отношению к Москве не дает оснований говорить об изменениях, неблагоприятных для внешнеполитических интересов украинского государства. Скорее - наоборот.
Не рассчитали
Тем не менее европейские провалы Мэй продолжают давать основания говорить о том, что политическая жизнь Великобритании взяла курс на новые парламентские выборы (условно "досрочные", хотя четких сроков местной политической традицией не устанавливается - потеряв большинство, кабинет идет в отставку).
Дело в том, что в июне 2017 г. консерваторам под руководством Мэй не удалось взять однозначного большинства на объявленных ею же самой (премьеру хотелось стать самостоятельной фигурой, а не преемницей Дэвида Кэмерона) досрочных выборах. Также она хотела утверждения в качестве "управляющей Брекзитом" в той форме, в которой она его видит, - долгого процесса с максимально щадящими условиями, транзита Великобритании в статус отношений с ЕС, схожий, скажем, с норвежским.
Но Мэй едва удержала власть, и эти год и четыре месяца были, к ее сожалению, выдержаны в совершенно другой, рваной динамике. Сразу после выборов она лишилась ближайших советников, взявших на себя ответственность за низкий результат тори. А теперь унионисты в критические моменты натуральным образом берут Даунинг-стрит за горло.
В июле же нынешнего года произошел раскол правительства из-за проекта мягкого выхода из ЕС, который правые союзники премьера назвали капитуляцией. По их мнению, Лондон лишается голоса в европейских делах, но при этом продолжает зависеть от ЕС даже в изменениях собственных законов. Правые тори, ведомые Джонсоном, не оценили уступок ЕС. К примеру, того, что Брюссель засекретил сумму потенциальных британских компенсаций за выход, а также того, что сумма эта явно не так велика, как изначально предполагалось.
Очевидно также, что идеологические вожди Брекзита переоценили значение Великобритании в экономике ЕС: оказалось, что Лондон гораздо больше зависит от партнеров по союзу, чем они - от Великобритании. Но теперь "евросепаратисты" хотели бы спрятаться за спинами избирателей, убеждая их в том, что раз политический мазохизм не удался, надо попробовать политический садизм - резкий односторонний разрыв всех связей с континентом.
С континентальной же точки зрения, нельзя участвовать в едином рынке на тех условиях, которые хотел бы Лондон. Так, Норвегия и Швейцария не рвутся в члены ЕС, но и не требуют для себя особой роли.
Примечательно, что Мэй осознает: нынешняя линия Лондона практически неизбежно приведет к развалу Великобритании. Так, премьер-министр подчеркнула недопустимость экономического отделения Северной Ирландии от остальной Великобритании, а также варианта, при котором страна останется в европейской экономической зоне и продолжит подчиняться всем европейским правилам.
Почти Разъединенное Королевство
Проблема, в общем, в самой Великобритании и политике ее правительства, пытающегося оседлать волны общественного мнения. Мэй категорически отвергает идею проведения второго референдума. И очень зря, поскольку именно в этом направлении начал разворачиваться корабль общественных настроений. К повторному голосованию призывал и мэр Лондона лейборист Садик Аман Хан.
Исторически наиболее успешный лидер лейбористов Тони Блэр в ходе недавней 15-й встрече Ялтинской европейской стратегии (YES) в Киеве предположил, что в течение ближайших пяти лет Великобритания может пересмотреть свое решение о выходе из ЕС. Однако пять лет нужно еще как-то прожить. Сохранится ли за это время Великобритания в своей нынешней форме?
С момента Брекзита в стране все чаще звучат симптоматические сепаратистские заявления. Так, лидер Шотландской национальной партии Никола Стерджен заявила, что в случае выхода Великобритании из Евросоюза Шотландия проведет новый референдум по вопросу выхода из Великобритании.
И он с большой долей вероятности окажется более успешным: десятипроцентный перевес, с которым в 2014-м победили сторонники единства, выглядел малоубедительно уже тогда. Новый плебисцит может запустить цепную реакцию последовательно усиливающихся кризисов. От политического - самим фактом проведения, до всеобъемлющего государственного в случае, если шотландцы таки проголосуют за независимость.
Вопрос "развода" между Эдинбургом и Лондоном породит массу сопутствующих проблем - от вопросов о нефтедобыче, квотах на рыболовлю в Северном море и базах королевских ВМС, на которых хранится ядерное оружие, до дальнейшей судьбы шотландской валюты (тамошний фунт порой даже сейчас не принимают в Англии, и вопрос его обеспечения в случае раздела тоже немаловажен). В любом случае, достанется обеим сторонам. Причем учитывая, что шотландцы предпочли бы остаться в ЕС, а тот, в свою очередь, намерен требовать повторного вступления, континент так или иначе в спор будет вовлечен.
В Ольстере, в свою очередь, членство Великобритании в ЕС католические избиратели рассматривают как гарантию неповторения зверств британского спецназа в прошлом столетии. Можно вспомнить, что Ирландская республиканская партия отказалась от вооруженной борьбы за независимость как раз под гарантии ЕС. В то же время предлагаемый "особый режим" границы с Ирландией не устраивает и Дублин как раз по той же причине: хотя ирландцы остаются разделены государственной границей, пребывание в едином экономическом пространстве в значительной степени сняло напряжение.
Зашатался Гибралтар. Его жители дважды - на референдумах 1967 и 2002 гг. - подавляющим большинством голосов отвергали идею двойного испано-британского подчинения. Причем во второй раз это решение в абсолютном большинстве случаев объяснялось экономическими мотивами. И хотя в 2006-м, также после референдума, с Испанией был достигнут "инфраструктурный компромисс", вопрос референдума может возникнуть вновь, ведь 96% гибралтарцев проголосовали против Брекзита.
Наконец, оказался подвергнут сомнению глобальный статус Лондона. Он всегда был слабо связан с национальной экономикой, а в силу исторически сложившихся обстоятельств (квалифицированные кадры практически изо всех стран, английский язык, корпоративная и общественная культура, судебная система) стал уникальной бизнес-площадкой всемирной важности. Так что неудивительно, что почти 60% лондонцев голосовали за то, чтобы остаться в ЕС. И опять-таки, неудивительно, что теперь здесь собираются полумиллионные демонстрации за повторный референдум: ведь выйти из состава Великобритании ее столица попросту не может.
Иными словами, победа евроскептиков (а говоря прямо - еврофобов) выглядела и выглядит до сих пор, невзирая на все еще нестойкую специфическую коалицию консерваторов Терезы Мэй с партией демократических унионистов из Северной Ирландии, перспективой распада Великобритании. Более или менее стабильным остается лишь Уэльс - поскольку каждый наследный принц автоматически является принцем Уэльским, этой части острова сложно сыграть в сепаратизм чисто технически.
Плохо всем
Радикалы в собственной партии, эгоистическая оппозиция и обиженная неуступчивость Брюсселя толкнули Терезу Мэй к очень рискованной игре. Почти полтора года назад выборы показали - раздерганный избиратель устал. Ведь все обещания изоляционистов оказались враньем, страна продолжает стоять на пороге развала и что дальше - совершенно непонятно. Итог - продолжение кризиса партийной системы Великобритании, начавшегося восемь лет назад. А первый визит сменщика Джонсона на посту министра иностранных дел состоялся в ...Китай.
Правда, поддакивать кабинету стали и лейбористы Корбина, с одной стороны, называя ЕС чуть ли не клубом корпораций, а с другой - опасаясь за сегмент собственных избирателей, которые оказались тайными изоляционистами. Мэй обещала пойти навстречу малоимущим слоям, даже ударялась в популизм, но причина проблем банальна: новых денег нет и не будет. Разве что из Китая или из карманов иностранных полукриминальных кругов. Ведь надо как-то откупиться от ЕС - или утратить его рынок. Сказки о процветании, которое должен принести Брекзит, начали надоедать среднему британцу. А поляки, румыны и литовцы продолжают увеличивать легальную занятость в Великобритании - хотя, возможно, и ненадолго.
Пострадали в ходе кризиса партийной системы и шотландские националисты. Оказалось, что сначала надо выйти из ЕС, затем - из Соединенного Королевства и вновь вступать в Союз на общих основаниях. А это довольно сложно - процесс затянется на годы. Поэтому шотландцы, видимо, решили не экспериментировать и проголосовать за две основные партии. Да и тори сами быстрее доведут королевство до разъединения.
А в Северной Ирландии Лондон попал в зависимость от радикальных политиков-империалистов, в своем роде представителей "английского мира" в Северной Ирландии, что неизбежно привело к дальнейшему росту антагонизма в Ольстере, стремящемся не мытьем, так катаньем остаться в Европе. Его политическая конструкция больших коалиций унионистов и националистов трещит по швам.
Брюссель тем временем настаивает на недопустимости промежуточных вариантов Брекзита и своеобразном закрытии счетов Лондоном: уходя - уходи. Сегодня рейтинги консерваторов и лейбористов примерно равны. Но терпение избирателей не безгранично, а пока что нелепая агония Брекзита лишает Великобританию 2 млрд фунтов ежемесячно.
Очевидно, что, как ни крути, а жесткий Брекзит неумолимо повышает риск дезинтеграции Соединенного Королевства с непредставимым еще пять лет назад возобновлением конфликта в Северной Ирландии, уже проявившемся на уровне политических элит. Похоже, что ответа на этот вызов пока нет и у Джонсона - по крайней мере, мирного. Танками он что ли станет усмирять ирландцев и шотландцев (вполне вероятно, готовящихся опять рискнуть)?
Нынешний инерционный тренд обрекает те или иные ситуации на развитие по худшему возможному пути, притом что проблем у Евросоюза достаточно и без Великобритании, отсюда и "неуважительное" отношение в Зальцбурге, на которое жаловалась Мэй. ЕС не намерен делать скидок Великобритании (равно как и ее частям) как в формате развода, так и в процессе потенциальной реинтеграции.
Великобритания оказывается за пределами чуть ли не всех торговых альянсов. И как бы ей не пришлось подписывать новое соглашение уже внутри самой себя. Когда окажется, что китайские кредиты опасны, российские и ближневосточные инвестиции - токсичны, шотландцы хотят свой немалый кусок пирога, ирландцы - куда подальше, а молодежь - в Европу. Да и королевская семья вряд ли захочет переезжать из веселого Лондона в мрачный Винчестер, откуда когда-то начал экспансию создатель английского королевства Альфред.
Курс против течения
Великобритания в унисон с Соединенными Штатами следует контрцикличным курсом - явно против мирового тренда. Поскольку торговая мощь ЕС и его партнеров продолжает усиливаться.
Почти два года назад Брюссель и Оттава подписали соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве (то самое CETA, о правилах которого мечтают брекзитеры). Документ позволил отменить 99% таможенных сборов между ЕС и Канадой. А 17 июля уже этого года Евросоюз и Япония подписали одно из крупнейших соглашений о свободной торговле, объем которого оценивается в треть мирового валового продукта.
Далее, 16 октября стало известно, что соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), которое было заключено одиннадцатью странами региона без участия США, вступит в силу в начале будущего года. К настоящему моменту соглашение ратифицировали три государства - Япония, Мексика и Сингапур. Изначальное соглашение о ТТП после семи лет переговоров было заключено в феврале 2016 г. в Новой Зеландии с участием США. Но теперь участниками этой зоны свободного движения товаров, услуг, капиталов и технологий станут только 11 стран: Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Новая Зеландия, Перу и Чили. Сами же США в своем собственном блоке НАФТА в конце концов согласились на канадские условия двухлетней давности, а само соглашение было несколько переименовано в угоду фобиям Дональда Трампа.
