350-й год России в Украине завершился
Год России в Украине, воспринимаемый поначалу многими как очередная пиар-акция, востребованная, прежде всего, внутрироссийскими политическими нуждами и предвыборными хлопотами, завершился. На организованное в честь этого в украинской столице торжество приехала внушительная делегация из Москвы во главе с президентом РФ Владимиром Путиным. Кстати, для г-на Путина поездка в Киев стала последним официальным визитом за границу перед мартовскими президентскими выборами в России. Что символично: именно в отношениях с Украиной внешняя политика Кремля имела наибольшие успехи в прошлом году. Украинская сторона аналогичными успехами похвастаться вряд ли может. В отличие от проведенного в 2002 г. Года Украины в России, Москва, проводя аналогичную акцию, не ограничилась всевозможными фольклорными фестивалями и выставками матрешек в провинциальных краеведческих музеях. Кремль наконец показал Киеву новое дипломатическое лицо, жесткое и прагматичное. Внешнеполитические бомбы замедленного действия Москва закладывала загодя и завуалированно, зато точечно под то, что принято называть украинскими национальными интересами. Когда в январе 2003 г., во время открытия Года России в Украине, президенты обеих стран подписали действительно выстраданный долгими годами договор о границе, вопрос размежевания Азова как бы невзначай был вынесен за скобки. Тогда же для обозначения акватории в документ был впервые внесен загадочный термин "внутреннее море".
Впоследствии во время кризиса вокруг косы Тузла столь продуманное действие российской дипломатии поставило Киев в роль постоянно защищающегося. Впрочем, оборону Украина держала недолго — в декабре Кремль таки продавил нужный именно ему договор, по которому Азовское море действительно стало внутренним, а Керченский пролив — общим. Другое ключевое достижение Москвы — подписание Украиной, Россией, Беларусью и Казахстаном соглашения об образовании ЕЭП с последующим созданием наднационального регулирующего органа, таможенного, тарифного, а возможно, и валютного союзов — пока ожидает дальнейшей реализации. Хотя, скорее всего, до поры до времени. Тузлинские раны Киева уже почти затянулись, Астана демонстрирует полное понимание идеи интеграции, а проблемы с Минском (вроде неких зависших долгов) — вполне решаемы. Так что московские чиновники небезосновательно рассчитывают на ратификацию договора о ЕЭП парламентами "четверки" уже весной этого года. По крайней мере, премьер РФ Михаил Касьянов об этом говорит в открытую. В новой российской Госдуме документы по ЕЭП, кстати, уже рассматриваются.
Пышному визиту президента РФ предшествовал более скромный приезд в украинскую столицу содокладчиц ПАСЕ Ханне Северинсен и Ренате Вольвенд. Хорошо знакомые киевскому политбомонду госпожи из Страсбурга изучали мнения относительно прохождения в Украине конституционной реформы. Из слов содокладчиц стало ясно, что во время рассмотрения на зимней сессии вопроса о парламентском кризисе в Украине ПАСЕ, вероятнее всего, примет жесткую резолюцию в отношении Киева. То, что в Европе относятся крайне отрицательно к украинской политреформе, а особенно к методам ее продвижения, похоже, уже следует воспринимать как данность.
МИД Украины даже пошло на превентивные дипломатические действия (чего, по правде говоря, раньше за ним не наблюдалось), назвав заявления г-ж Северинсен и Вольвенд предвзятыми, которые являются вмешательством во внутренние дела страны и не способствуют утверждению в украинском государстве стандартов Совета Европы.
На фоне дальнейшего охлаждения между Киевом и ПАСЕ отношения с другим извечным стратегическим партнером — США — также не вызывают оптимизма. Наметившиеся было в первом полугодии 2003 г. радужные перспективы улучшения диалога с Вашингтоном после решения Украины сначала послать свой РХБ-батальйон в Кувейт, а затем и вовсе принять участие в операции американцев в Ираке, перечеркнул сентябрьский пророссийский крен украинской внешней политики. Белый дом устами своего посла в Киеве Джона Хербста крайне скептически отнесся к идее Единого экономического пространства. Не сильно приветствуют в Вашингтоне, похоже, и инициативы внести изменения в Конституцию Украины. Так что скоро у дипломатии Киева с ее разрекламированной многовекторностью может остаться один стратегический вектор — Россия. В лучшем случае — еще два подвектора, если иметь в виду Беларусь и Казахстан.
Роль российского фактора в политике Украины действительно всегда была немаловажной, но в последнее время она становится абсолютно решающей. Причем обратного, когда адекватно росло бы влияние Киева на действия Кремля, не происходит. Для Украины уже стали привычными как частые визиты к Леониду Кучме в кабинет посла РФ Виктора Черномырдина, так и его нередкие пресс-конференции, на которых российский посол весьма непосредственно доводит до слуха украинских граждан позицию своей державы. В то же время внимание российской прессы к персоне украинского посла в Москве Николая Билоблоцкого (не говоря уже о его встречах с Владимиром Путиным) более чем скромное, если вообще таковое существует. Симптоматичным является и то, что усиление влияния Москвы сопровождается совершенным удалением (символично, что именно в Год России в Украине) в маргинальную плоскость тех российских политиков, кого хотя бы в чем-то можно называть проукраинскими. Ни одна из четырех победивших на последних думских выборах политических сил украинофильством никогда не отличалась. Скорее наоборот.
Говорить об отсутствии имперских амбиций Кремля на фоне будоражащей умы московских чинов идее либеральной империи не только некстати, но и опасно. Имперство проявляется даже на иррациональном уровне в виде употребления предлогов: и российская пресса, и их политики вместо грамматически правильного выражения "в Украине" как заклинание повторяют "на Украине". Лозун Года России в Украине был — "От единых истоков к единым целям". С истоками Госдума на прошлой неделе уже разобралась: депутаты практически единогласно приняли чуть ли не поздравительное обращение к украинцам по поводу 350-летия Переяславской Рады. Ну а подведение под единый знаменатель целей, видимо, остается в компетенции непосредственно Кремля. Многие аналитики говорят, что российская экспансия и дальше более всего будет преобладать в экономике. В политике она просто не так заметна. Что не мешает ей быть вполне очевидной.
