Позднее счастье
Что движет старым холостяком, когда он, отряхивая с жениховского пиджака перхоть и остатки былой шевелюры, несколько робея и натужно улыбаясь в ехидные фотокамеры загсовских Несторов, делает судьбоносный шаг на пути уже неотвратимого семьестроительства? Что влечет на эту скользкую стезю мужчину если и не в расцвете лет, но еще и не на закате — в том возрасте, когда уж отгрохотали гормональные грозы, но рекламу простамола по телевизору он еще способен воспринимать с долей юмора? Ведь быт его был вполне устроен, и если среди подруг жизни и наблюдалась некая чехарда, то и это вносило определенное разнообразие и приятную суету. Причина одна — ему захотелось потомков, ему захотелось продлить во времени свое бренное существование, его поманило бессмертие. Ну хотя бы на уровне ДНК.
Политикам тоже хочется подольше пожить. Нет, разумеется, не в том смысле, как простым смертным. Те в своей неудовлетворенности ищут чего получше, а политики, умиротворенные своим уровнем жизни, хотят всего лишь продлить очарование уже достигнутого. А для этого, конечно, пойдешь за кого угодно. Вот и Владимир Литвин, спикер парламента, как долго держался особнячком-холостячком. Ходили вокруг него партийные зазывалы, заманивали всяческими разностями. Ай, уговаривали, славно-то как быть партийным. А если партию возглавить, так вообще красота! Сразу становишься уважаемым человеком, полмиллиона у тебя в списке платят взносы, а в каждом маломальском селе глава ячейки тебя хлебом-солью встречает и кланяться начинает за километр. Правда, такими посулами Владимира Михайловича было не заманить. Его и на должности спикера неплохо встречают, да и провожают тоже весьма и весьма… Посему долго он приценивался, щупал товар спикерской рукой, а главное, много и настойчиво думал. Оно, конечно, если к Аграрной партии да эсдековские телеканалы и губернский актив присовокупить или там деньжат из закромов регионов — было бы повеселее. Но тогда придется и на президентские выборы идти. А от этой мысли у Владимира Михайловича мороз по коже и апокалиптические видения. Отдельными из них он даже поделился. И нашел, знаете ли, время — прямо на брачно-партийной церемонии. Говорит, мол, если меня на виселицу потащат, тогда я соглашусь идти в президенты. Так сказать, в качестве альтернативы. Нет, с такими настроениями, конечно, лучше аграриями руководить. И к земле поближе, и от кухни недалеко.
Если еще у кого настроение вскоре сильно ухудшится, так это у министра труда и социальной защиты Михаила Папиева. И от кого, представьте, неприятности — от пресс-секретаря премьера. Неугомонная Анна Герман задала г-ну Папиеву работенку: взяла да и подсунула шефу письмо обездоленной, жалующейся на малый пенсион. Виктор Федорович со свойственной ему чуткостью тут же поручил своему министру разобраться и, как положено, доложить, ну а г-жа Герман решила с бабушкой о своем, о женском покалякать. Правда, о чем бы она в последний месяц ни говорила, все у нее сводится к одному: жила я, мол, до встречи с Виктором Федоровичем не худо, а сейчас — вообще прекрасно. И, главное, цель в жизни появилась. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.
