Метаморфоза

Свой пятый год на посту главы НБУ Владимир Стельмах встретил в незавидном положении. "Деда" обвиняют в финансовом хаосе, случившемся в Украине. Четыре года назад ситуация была не намного лучше. Но тогда ему верили.

13 декабря 2004 г., в разгар подготовки к переголосованию второго тура, президент Леонид Кучма подал в ВРУ представление о назначении главного банкира. Уже через три дня оно было поддержано невиданными тогда 428 голосами из 439. Впрочем, и сегодня столь единодушные голосования в парламенте большая редкость.

Возвращение Владимира Стельмаха на Институтскую казалось абсолютно логичным и прогнозированным. Во всяком случае, гораздо больше, чем предшествующее этому увольнение и назначение на должность главного банкира страны Сергея Тигипко.

Приход нового старого банкира стал позитивным сигналом для самих участников рынка, раздираемых неопределенностью. Стельмах еще с 1990-х слыл политически незаангажированным и консервативным, а такие качества в эпоху политического кризиса весьма ценны. Стоило добавить к этому еще и солидный опыт работы в банковской сфере с 1962 г., в том числе в Москве и даже на Кубе, и уже ни у кого не возникало сомнений относительно того, что с таким назначенцем решения Центробанка будут исключительно экономического характера.

Сам глава НБУ подтверждал эти ожидания заявлениями о том, что он-де не намерен устраивать революционные перемены ни среди кадров, ни в кредитно-денежной политике, ни в вопросах привлечения иностранного капитала в банковскую систему.

Дела Стельмаху, которого банкиры прозвали "дедом", передавал человек, который вполне мог сгодиться ему во внуки — молодой замглавы НБУ Арсений Яценюк. С июля 2004 г. он фактически возглавлял НБУ и, собственно, не дал выйти из-под контроля финсистеме государства в условиях осени-зимы 2004-го. Именно ему принадлежит идея о введении моратория на досрочную выдачу депозитов с целью прекращения их резкого оттока. Тогда эта мера была временной и вполне понятной, потому и не вызвала такого резонанса, равно как и новации в сфере валютного регулирования. В общем, Арсений Петрович передал дела своему сменщику в хорошем состоянии.

Да и Владимир Семенович, чего греха таить, возложенные на него надежды и обязанности оправдывал. На протяжении четырех лет банковская система поступательно развивалась. Под его руководством НБУ уверенно балансировал на грани, которая пролегала между жестким контролем и невмешательством в работу банков. И, кстати, даже предупреждал об опасности долларовых заимствований и кредитов.

Периодически раздавалось ворчание недовольных: Стельмах-де действует в интересах крупных банков, изживая мелкие. Как правило, это происходило после того как Нацбанк в очередной раз повышал нормативные требования. Кто знает, какими были бы последствия нынешнего кризиса, если бы на этом рынке не проводился хоть такой естественный отбор. И наоборот — если бы эта политика была еще жестче, кто знает, — может, сегодня в Украине уже была бы сформирована куда более сильная банковская система, в которой уже не нужно было бы рефинансировать 92 банка.

Причем вполне обоснованно. Так что остается только гадать, что вдруг случилось с незаангажированным финансистом, опыту которого может позавидовать сам президент.  

Должности указаны на момент высказывания

16 декабря 2004 г. Владимир Стельмах, глава Национального банка Украины:

"Любой президент должен понимать, что Нацбанку нужна стабильность. А если требования президента будут ну совсем несправедливыми, то уже есть прецедент с прокурором, и можно защищать себя в суде".

1 ноября 2008 г. Виктор Ющенко, президент Украины:

"То, что гривня, начиная с мая месяца, усилилась, потом через три месяца откатилась — это свидетельство того, что Нацбанк пошел на уступки в той позиции, где он должен был до конца стоять".

5 ноября 2008 г. Сергей Терехин, глава комитета ВР по вопросам налоговой и таможенной политики (БЮТ):

"Нацбанк не выходил неделю на рынок [...]. А потом взял и вышел на рынок в размере полумиллиарда. [...] да никто не нагрелся на этом! Была сплошная паника".