Крейсер по имени Фрида
Ее друзья говорили, что в ней не было жалости к себе — только сила и характер, словно крейсер, проламывающий глыбы льда вокруг, чтобы добраться к своей цели.
А целью была просто живопись. О большем Фрида не загадывала, и в ее планах покорение мира не значилось. Но все вышло несколько иначе. Вместо паралича и кроткой "карьеры" мексиканской семейной женщины бунтарке Кало посчастливилось стать знаменитостью — она дружила с Генри Фордом и Нельсоном Рокфеллером, поддерживала Льва Троцкого, в том числе и финансово. Стоимость ее картин за одно десятилетие возросла в сто раз, достигнув рекордных $5 млн. А некоторые полотна куплены Лувром и выставлены в экспозиции музея еще при ее жизни, чем могут похвастаться не все великие ныне художники.
Вопреки всему
Переболев в шесть лет полиомиелитом, Фрида Кало навсегда осталась хромой. Но сила воли и гордость, отличительные черты характера будущей художницы, уже тогда не позволили ей сломаться и списать себя в ряды "инвалидов". Вместо этого на смену девчачьим играм пришли интенсивное плавание, игра в футбол и совсем не женское занятие боксом, чтобы давать сдачи каждому, кто крикнет вслед: "Фрида — деревянная нога". Высокий каблук на больную ногу, несколько пар носок, короткая юбка, мальчишеская стрижка — так маленькая Фрида впервые бросила вызов. Отец, талантливый фотограф и европейски настроенный человек, обожаемую дочь не сдерживал. Фрида должна была воплотить его мечты о несостоявшемся сыне, хотя и семейные устои, и пуританская Мексика тех лет отводили место женщине не просто на кухне, а на кухне с глухо зашторенными окнами.
Но и тут на своей "деревянной ноге" Фрида умудрилась обскакать и требования матери о благополучном браке, и представления окружающих о подобающем поведении девушки из приличной семьи: она осмелилась подать документы в национальную подготовительную школу Мексики (самый престижный институт страны). И была принята в числе 35 девушек среди тысячи студентов того года.
В институте — будущей колыбели политической и культурной элиты Мексики — экспрессивная натура Кало окончательно вырвалась наружу проказами, бунтами и едкими шутками над учителями. Уже тогда Фрида мастерски сквернословила, пылко и бурно проявляла свои эмоции, курила и пила алкоголь (страшнейшие грехи для мексиканской женщины), обожала неприличные шутки и крайне непристойные песни, была фееричной и непредсказуемой. Впоследствии именно эти черты характера девчонки-бунтарки, ее умение радоваться жизни, находить и в трагедии повод для смеха помогли пережить новое испытание.
Об аварии, когда автобус столкнулся с трамваем и чуть не лишил ее жизни, известно до мельчайших деталей. В одноименном фильме "Фрида" сцена, когда 19-летняя Кало лежит вся в крови, а сверху на нее сыпется золотой порошок, вышла очень волнующей, но неправдоподобной. Правду, видимо, не выпустили бы на экран кинотеатров, потому что в жизни каким-то непостижимым образом вся одежда слетела с нее. Друг и ее первая любовь Алехандро Гомес в своих воспоминаниях писал: "Она лежала обнаженная, покрытая золотой пылью, словно какой-то языческий идол". А языческие идолы, как известно, и в огне не горят, и в ДТП не гибнут.
Авария должна была поставить точку, но вышла очередная запятая, а помогли в этом мольберт и кисти. Прикованная месяцами к постели, Фрида стала рисовать. И выжила в очередной раз — первое, что она сделала, когда смогла самостоятельно ходить, так это взяла несколько своих работ, написанных во время болезни, и отправилась к знаменитому художнику Мексики Диего Ривера. "Эта девочка — прирожденный художник", — был вердикт метра. И метр не ошибся.
Две Фриды
Женщина, которой не должно было быть, вошла в историю живописи в стальном каркасе, национальном наряде и с неизменной сигарой в руке. И, как заметила сама Фрида Кало, для того чтобы взлететь, ноги ей не понадобились. Пригодились краски и Диего, который вскоре стал ее мужем.
Однако импульсивный и неверный супруг стал для молодой женщины еще одним испытанием, посильнее стального каркаса, в котором прошла бльшая часть жизни художницы, но и это ее не сломило. Как никто не замечал физических увечий после нескольких минут общений с нею, так и она словно не замечала той боли, которую причинял ей муж. Она словно разделилась: одна Фрида была свободна и порывиста, другая — болезненно привязанa к мужу, а потому уязвима и ранима.
Не считая себя великой художницей, Фрида сознательно ушла в тень мужа, продолжая "пописывать", как она говорила, свои небольшие картинки (все картины Кало небольшого размера, что очень нетипично для художников того времени). Она готовила мужу обеды, терпела его вечные измены, усиленно изучала анатомию, физиологию и психологию, первой в Мексике пошла на сеансы психоанализа и стала преподавать в Школе живописи и скульптуры. Когда по состоянию здоровья Фриде запретили покидать дом, она и тут не покорилась — продолжила занятия с учениками на дому.
Но жизнь в тени мужа оказалась не для нее. И хотя долгое время Фрида рисовала только для себя, не зарабатывая на жизнь творчеством, в какой-то момент она поддалась на уговоры мужа и выставила в разных галереях несколько своих работ. К ее удивлению, картины сразу же привлекли к ней внимание многих ценителей искусства. Тем более что сам Диего Ривера не раз громогласно утверждал, что его талант по сравнению с талантом жены мелок и жалок.
Оценки критиков и похвалы мужа — Фрида как-то незаметно для себя самой стала невероятно популярной персоной. Ее друзьями стали Генри Форд и Нельсон Рокфеллер. Сергей Эйзенштейн и Андре Бретон считали себя ярыми поклонниками ее таланта, а обыватели записывали в любовники Марселя Дюшана и даже Льва Троцкого, которому художница помогала в первые месяцы его жизни в Мексике.
Но в перечне имен, связанных с Кало, стоит упомянуть лишь Андре Бретона, который вдохновил Фриду на персональные выставки и сам их организовал.
Первая выставка прошла в Париже и имела небывалый успех. После нее Сальвадор Дали и Пабло Пикассо восторженно писали о невероятной Фриде Кало, а Пикассо даже сделал личный подарок: странную сюрреалистическую серьгу своего исполнения.
Вторая выставка состоялась в Америке, охваченной экономическим кризисом. Но, вопреки всему, половина выставленных работ была продана, а венцом победы стала покупка Лувром картины "Рама" — первое произведение мексиканского автора, которое попало в великий музей мира.
Фрида столь неожиданный успех никак не комментировала. Диего Ривера объяснил прорыв жены в живописи вместо нее: "Впервые в истории искусства женщина выразила с абсолютной откровенностью, так обнаженно и, можно сказать, со спокойной свирепостью то общее и частное, что присуще женщине".
Viva la vida
Впрочем, настоящая слава и большие деньги настигли Фриду Кало лишь в 1980-е, уже после ее смерти (1954 г.). Мир словно сошел с ума — "фридомания" охватила не только Мексику, но Америку и Европу. Для начала издали личный дневник Фриды, который мгновенно стал бестселлером и постоянно переиздается до сих пор. Затем, словно снежный ком, стали нарастать романы и документальные исследования, документальные и художественные фильмы. По мотивам ее жизни только опер существует пять версий, два балета и многочисленные спектакли. Жан-Поль Готье посвятил Фриде Кало свою коллекцию одежды, и вот уже несколько лет самые известные голливудские продюсеры сражаются за право экранизировать дневник Фриды Кало. Венчает подобную пылкую любовь новое модное течение "калоизм", которое объединяет особо активных почитателей творчества и личности художницы. Подобный ажиотаж повлиял и на продажу картин. Если в начале 1970-х картины Фриды Кало можно было приобрести не дороже $10 тыс., то через несколько лет цены стремительно возросли (см. бокс "Фридомания" на аукционах мира").
Так, первым настоящим прорывом в бизнес- истории изобразительного искусства, по данным аукциона Sothebys, стала продажа в конце 1980-х картины Фриды Кало "Автопортрет с обезьянкой", которую за $1 млн приобрела американская певица Мадонна — преданная поклонница творчества Кало. Интересно, что та же картина в 1979 г. была продана на аукционе всего за $44 тыс. Аналогичный ценовой вираж произошел с работой "Автопортрет с распущенными волосами" — если в 1982 г. ее стоимость на аукционе составила скромные $85 тыс., то уже в 1991 г. — $1,65 млн.
Отныне многие работы мексиканки стали целью для выгодных капиталовложений маститых коллекционеров. Тем более что годом ранее, в мае 1990 г., произошло небывалое событие — продажа картины "Диего и я" за $1,43 млн сделала Фриду Кало первым латиноамериканским художником, стоимость одной работы которого превысила заветную планку в один миллион долларов.
Наверняка, сама художница немало удивилась бы и астрономическим цифрам за свои работы, и почти религиозному поклонению. Но бывший возлюбленный Фриды Хайнц Берггрюн, коллекционер и меценат, который до сих пор проводит выставки ее картин, как-то обмолвился: "Она превратилась в абсолютный миф, чего совсем не добивалась".
Кало не дожила до мирового признания, но вряд ли это было для нее важно: самым главным событием в ее жизни стала долгожданная выставка на родине всего за год до смерти. Вновь врачи запретили ей покидать дом, и вновь она ослушалась — под вой сирен скорой помощи ее доставили в галерею прямо на кровати. Так, лежа, Фрида Кало принимала поздравления, пила вино, курила сигары и самозабвенно сквернословила. Выставка прошла блестяще, а еще через некоторое время Фрида закончила свою последнюю работу "Viva la vida", что в переводе означает "Да здравствует жизнь" — очередной автопортрет в образе спелых арбузов.
Как всегда с юмором и без жалости к себе Фрида прощалась: "Наиболее смешная вещь в мире — это трагедия".
