Модные тренды
Героями рубрики "Личное дело" традиционно являются миллионеры, имеющие интересы в политике. Такой статус считается в украинском обществе едва ли не эталоном успешности. И хотя политики-бизнесмены при ближайшем знакомстве нередко оказываются людьми далеко не счастливыми, равняться на них стараются многие начинающие предприниматели. Специально для них в итоговом номере "ВД" фиксирует модные тренды украинского делового истеблишмента.
Главные тренды 2010 года в деловом истеблишменте объединяет, пожалуй, одно — правдивая циничность. Здесь не место рассуждениям о морали и политической этике. Зато соответствие этим трендам позволяет одержать верх в борьбе за власть и деньги.
Отрицаем связи с прошлой властью!
Нетерпимость Партии регионов к бизнесменам, которые ходили в фаворитах в период президентства Виктора Ющенко и премьерства Юлии Тимошенко, заставила героев рубрики "Личное дело" в своих интервью всячески дистанцироваться от "прошлого режима". При этом миллионеры неизменно проявляли забавную находчивость. Например, нынешний львовский губернатор Василий Горбаль попал в число избранных, чьи банки правительство Тимошенко спасло от атак недовольных вкладчиков. Кабмин выкупил Укргазбанк за счет госбюджета. Банкир до поры до времени был доволен таким поворотом событий, но как только власть сменилась, его едкий комментарий не заставил долго ждать себя: "Нужно отдать должное изворотливости правительства Юлии Тимошенко. Как только предложение о рекапитализации банка было принято, им сразу же воспользовались для достижения политических целей". Такая неблагодарность вполне объяснима с точки зрения бизнеса. Ведь сегодня Горбаль уже совсем не прочь возобновить контроль над Укргазбанком.
Еще большее вероломство в отношении бывшей власти проявил вице-президент государственного телеканала "Первый национальный" Валид Арфуш. Его конфликтные отношения с семьей бывшего президента Виктора Ющенко общеизвестны, но лишь после смены в кресле главы государства Валид позволил себе крайне нелицеприятные высказывания в адрес бывшей первой леди страны: "Да, я дружил с Катериной Ющенко, неплохо дружил, ходили вместе в кафе. Но сегодня у меня на самом деле больше всего претензий именно к Катерине Ющенко. Удивительный человек. Я никогда не подозревал, что у человека может быть настолько мерзкий характер. Другого слова у меня нет. До того, как она стала первой леди, и после — это два разных человека, она себя выдавала за другую".
Сомнительные с точки зрения морали заявления "в спину" ушедшей власти абсолютно оправданы с точки зрения бизнес-интересов. Крупно зарабатывать, находясь в окружении первых лиц страны, без публичного отречения от БЮТ или "Нашей Украины" просто невозможно.
Цинизм в отношениях партий и спонсоров стал публичным
Безусловным модным трендом в 2010 году стали почти открытые торги между различными партиями и крупными бизнесменами за места в избирательных списках. Характерно, что чем больше партия, тем меньше там ясности со схемой финансирования. А вот сравнительно небольшие партии строили отношения с потенциальными спонсорами без особых витиеватостей. Глава партии "Союз левых сил" Василий Волга на вопрос "ВД" об источниках ее финансирования ответил предельно откровенно: "Мы делаем, как все. От нас предпринимателю, который разделяет наши убеждения, — место в списке, а от него — финансовая поддержка избирательной кампании". Также политик не стал скрывать, что на уровень финансирования партии влияет его деятельность на посту главы Госфинуслуг: "Не исключено, что предприниматели в надежде на то, что я благосклонно посмотрю на их финансовую помощь нашей партии, решили поддержать нас. В последнее время нас начали поддерживать кредитные союзы, коллекторские компании. Они же знают о моей инициативе на должности главы Госфинуслуг о выделении из госбюджета до 1,5 млрд грн. для рефинансирования кредитных союзов. Эти деньги нужны им, как воздух".
В охоте на потенциальных спонсоров партии в 2010 году остро конкурировали между собой. Днепропетровский миллионер Загид Краснов оказался в эпицентре предвыборного внимания сразу восьми(!) партий, когда стало известно, что он подыскивает себе "политическую крышу" для избирательной кампании: "По нынешнему законодательству я не могу баллотироваться самостоятельно, поэтому вынужден был искать себе политическую силу. Мне практически сразу сделали предложение порядка восьми партий. И "Наша Украина", и "Народный порядок", и "За Украину". Я решил выбрать "Нашу Украину" и благодарен руководителям днепропетровской организации за то, что они дали мне возможность баллотироваться от их политической силы". Миллионеров в Украине пока больше, чем партий, что обещает еще не одну острую схватку на этом специфическом рынке.
Кадровая атака выходцев из Донбасса
Чтобы усилить шансы на удачную карьеру на госслужбе, крайне желательно иметь если не прямое отношения к Донбассу, то хотя бы родственников из тех краев. Депутат Виктор Тополов, который еще в 1990-х помогал первым десантам "донецких" в Киеве, сегодня жалуется, что былой координации в землячестве уже нет — слишком много людей. Тем не менее, львиная доля кадровых назначений сегодня имеет ярко выраженный региональный характер. Во многом это касается даже назначений губернаторов. Выходец из Донбасса, министр аграрной политики Николай Присяжнюк объясняет назначение руководителями некоторых областей "чужаков" из Донбасса предельно просто: "На мой взгляд, очень важно, чтобы фигура нового губернатора не вызвала в области обострения политических конфликтов. Сегодня нужно стремиться к объединению региональных элит". Собственно, это объединение сегодня и происходит на базе региональной элиты Донецка и Луганска.
Примечательно, что сами назначенцы на высокие государственные посты, как правило, очень стесняются этого факта. Заместитель г-на Присяжнюка в Министерстве аграрной политики Сергей Быков утверждает, что при назначениях нынешняя власть ориентируется исключительно на профессиональный уровень кандидатов: "В моем случае нет никакой связи с донецким происхождением. Ведь я уже пять лет не живу в Донецкой области. Назначение получилось чисто ситуативным. Не стоит здесь видеть никакой связи. Ведь с Николаем Присяжнюком мы не были знакомы до назначения, даже рукопожатием не обменялись ни разу. Но я не берусь судить о том, как свои должности получили другие выходцы из Донецкой области". Отметим, что до назначения г-н Быков активно помогал ряду бизнесменов из числа членов Партии регионов развивать аграрный бизнес в Донецкой области. Так что его назначение заместителем министра, и вправду, имеет под собой исключительно профессиональную основу.
Политики снова отдаляются от своего бизнеса
Кризис 2008 года заставил многих политиков значительно ослабить свое участие в борьбе за власть, и посвятить основное время спасению бизнеса. Пик этого тренда пришелся на 2009 год. В 2010-м ситуация изменилась. То ли кризис позади, то ли политики-бизнесмены адаптировались, но теперь они снова смело доверяют управление предприятиями нанятым менеджерам. Спикер парламента Крыма Владимир Константинов в общении с "ВД" показал прекрасное владение ситуацией на рынке недвижимости, где зарабатывает его строительный холдинг "Консоль", но растерялся, когда мы поинтересовались шагами, которые компания предпринимает для минимизации воздействия кризиса. "Очевидно, сейчас в "Консоли" заняты кредитованием, привлечением инвестиций — я даже всего и не знаю уже, потому что теперь занят исключительно политикой. Скорее всего, ближайшие планы у компании — реализация тех проектов, которых накопилось за последнее время невероятное количество". Столь расплывчатые ответы характерны в последнее время для политиков, явно ослабившим хватку в контроле над своими активами.
Единственной категорией политиков-бизнесменов, у которых на разделение власти и бизнеса не повлиял ни кризис, ни выборы, остаются так называемые "стародонецкие". Они достаточно плотно управляли своими промышленными активами при прошлой власти, умело добиваясь от правительства выгодных решений, и продолжают делать приблизительно это же и при нынешней. Ни один из "стародонецких" не соблазнился на предложение занять высокое кресло, обменяв политические амбиции на банальную финансовую стабильность. "Старой гвардии уже, честно говоря, мало что нужно, — признается народный депутат Владимир Ландик, — жизнь налажена, семьи в порядке, бизнес развивается. А если что-то потребуется от власти, старая гвардия придет в любой кабинет и решит вопрос, какая бы партия там не была представлена. Любой из этой старой гвардии уже был при власти, знает ей цену. Думаю, должности им не нужны. Более того, они еще и денег дадут, чтобы должностей им не предлагали".
Распродажа бизнеса по политическим мотивам
Желание проявить себя в борьбе за власть у многих бизнесменов так велико, что многие из них смело продают подконтрольный бизнес, снимая висящие над инвестиционными проектами политические риски. Естественно, это относится исключительно к оппозиционным политикам. Бизнесмены, которым достались теплые места во власти, по старинке ограничились переписыванием активов на ближайших родственников. Кандидат в президенты Олег Рябоконь, прежде чем вступить в почти безнадежный политический поединок, бесстрашно покинул ряды партнеров в юридической группе Magisters: "Естественно, для компании это было стрессом. Но я свой уход готовил с начала 2009 года. В апреле принял решение уйти с поста главы компании, в мае передал все дела в Москве. В итоге ситуации неопределенности не было, я провел необходимый подготовительный процесс. А клиентам теперь придется работать с другими юристами нашей группы, решение принимать им".
Но далеко не все так расчетливы. Чаще распродажа бизнеса стартовала уже в ходе активной подготовки бизнесмена к избирательной кампании. Загид Краснов был вынужден продавать свои предприятия, чтобы спасти их от остановки из-за политического прессинга: "В течение одного дня могли проводиться проверки абсолютно на всех предприятиях. Кого там только не было. Начиная с милиции, прокуратуры и заканчивая пожарниками, СЭС, технадзором, промнадзором. Проверяли нас практически все контролирующие органы. Дело доходило до того, что какой-то проверяющий просто сказал: дайте нам любую причину, чтобы мы закрыли предприятие. В итоге некоторые предприятия, чтобы от них просто отстали, я решил продать своим компаньонам". С целью не допустить столь пессимистического сценария, многие политики-бизнесмены просто обзаводятся компаньонами из разных политических лагерей. Это гарантирует предприятиям устойчивость при любом исходе очередных выборов.
Меняются инвестиционные приоритеты
Инвестиции в спекулятивные проекты в Украине уверенно вышли из моды. Если раньше миллионеры с легкостью вкладывали деньги в недвижимость или промышленный актив в надежде через годик продать подороже, то теперь на такой заработок могут рассчитывать только безнадежные оптимисты. Как следствие, заметно сместились инвестиционные приоритеты. Миллионеры, в поисках путей вложения свободных средств, все чаще останавливают выбор на долгосрочных производственных проектах, нацеленных на относительно небольшую, но стабильную рентабельность. Луганчанин Владимир Рисухин, например, заработал состояние на спекулятивных операциях с металлом, а теперь инвестирует деньги в заводы по очистке воды: "Сегодня выходцы из Гарварда и Оксфорда возглавляют структуры, которые руководят украинскими заводами. Эти ребята умеют торговать, посредники им не нужны. Мы по-прежнему участвуем в рынке торговли металлом, но объемы уже относительно небольшие. Стало понятно, что нам нужен свой эффективный производственный комплекс, чтобы не только продавать, но и производить".
Этот же принцип многие крупные бизнесмены применили и при сокращении издержек под давлением кризиса. "Спасти" пытались производственные активы, а от спекулятивных активов избавлялись намного легче. Депутат-регионал Олег Царев признается, что не в последнюю очередь шел на такой шаг исходя из численности трудовых коллективов: "Мы сократили некоторые направления, которые не были связаны с производством. Из-за уменьшения оборотных средств сократили торговлю. Производство оставили, чтобы не увольнять людей". Очевидно, не последнюю очередь в таком решении героев "Личного дела" сыграл политический мотив. Ведь трудовые коллективы предприятий традиционно считаются надежным ресурсом депутатов, которые ими владеют. Впрочем, если бы это несло собственникам бизнеса сплошные убытки, они на такой шаг вряд ли решились бы. Привлекательность производственных активов в сравнении с "чисто спекулятивными" в обозримом будущем будет наверняка расти.
Стало модно вспоминать о шальных 1990-х
Сложно сказать, что именно спровоцировало этот тренд, но в деловых кругах нынче модно обсуждать яркие приключения, связанные с перестрелками в начале 1990-х. Рассказ о "стрелках с беспредельщиками" из уст успешного политика-бизнесмена считается хорошим тоном. Возможно, дело здесь в особенности ментального происхождения многих власть имущих, которые, как известно, в "шальной период" находились под особым вниманием правоохранительных органов. Острые рассказы делают их авторов "своими" в кругах "бывалых". Как бы там ни было, этот тренд налицо. Из уст Василия Волги остросюжетный рассказ звучит захватывающе:"У меня были структуры, которые осуществляли охрану моего бизнеса. В лихие 1990-е пули свистели так, что Америка 1930-х до нас не дотягивала. Моего компаньона, возглавляющего киевскую городскую дирекцию Укрсоцбанка, расстреляли в 1994 году прямо на ступеньках банка. Мой главный бухгалтер прошел через очень страшные вещи. 1990-е были фронтом, на котором происходил массовый разгром страны".
Ну а те политики-бизнесмены, которые в 1990-х были еще слишком юны, чтобы обогатиться впечатлениями о кровавых разборках, с удовольствием делятся перед публикой более свежими приключениями. Луганчанин Андрей Недовесов, сделавший после оранжевой революции ставку на "Нашу Украину", сполна оценил прелесть работы политика в рядах партии, которая непопулярна у местных избирателей: "А у меня весь стеклянный офис в центре Луганска был обвешен атрибутикой, к тому же была огромная светящаяся вывеска с надписью "Наша Украина". Офис обстреливали, до сих пор там остались следы от пуль. Да и били наших активистов немало. Нужно было иметь характер, понимать, к чему идешь и ради чего преодолеваешь препятствия". Странно, но подобные истории со стрельбой нынче есть в запасе практически у каждого крупного бизнесмена.
Имиджевый бизнес
В деловые и политические круги в последнее время вошло такое понятие, как имиджевый бизнес. Речь идет о предприятиях, которые зачастую убыточны, но крепко закрепились в сознании города или региона за собственником. Банкротство или другие неприятности у этих проектов больно бьют по репутации бизнесмена. И наоборот, если в разгар кризиса эти предприятия удерживались на плаву, это позволяло бизнесмену сохранить успешный имидж, даже если на самом деле банки активно преследовали его за долги. Для днепропетровца Загида Краснова таким бизнесом стали его рестораны. Он не скрывает, что вкладывает в них деньги исключительно "из любви к искусству", не особо рассчитывая на финансовую отдачу: "Ресторанный бизнес для меня — имиджевая вещь. Он себя только окупает в лучшем случае, а некоторые из заведений, которые мне принадлежат, работают даже "в минус".
Другим примером имиджевого бизнеса является производство или торговля вином. Иван Плачков, который зарабатывает на ремонтных работах для электростанций, с удовольствием отводит душу на изучении тонкостей винного дела: "Этот бизнес контролировать несложно, потому что производство небольшое, наверное, даже самое маленькое производство вина на постсоветском пространстве. Это больше социальный проект. В родном селе на юге Одесской области, на берегу самого крупного в Европе придунайского озера Ялпуг, мы производим вино, чтобы создать рабочие места, показать потенциал края, профессионализм людей". В рядах торговцев вином можно выделить и главу компании "Киевстар" Игоря Литовченко. У него, кстати, нет ни одной акции крупнейшего мобильного оператора, а вот в учредителях ООО "Винолюб" он отметился.
