Конец денежного Вавилона
Речь о Советском Союзе, где в принципе все построение экономики являлось глобальным экспериментом. Финансы страны вполне закономерно неоднократно оказывались объектом серьезных встрясок. А поскольку каждая пришлась на эпоху правления очередного государственного лидера СССР, то денежные реформы и будем называть: "ленинской" (1922-1924), "сталинской" (1947), "хрущевской" (1961) и "горбачевской" (1991). Первая денежная реформа стала насущной, поскольку октябрьская революция 1917 г. породила в финансовой жизни бывшей Российской империи времена смутные и нестабильные. В годы становления "диктатуры пролетариата" на просторах одной шестой части света (от Балтики и Причерноморья до Тихого океана) одновременно курсировало …около 20 тыс. видов разнообразнейших бумажных денежных знаков! Порядок в этом хаосе был наведен удивительно быстро и четко, а новорожденный советский червонец стал первой твердой отечественной валютой. Всем остальным реформам с советскими рублями повторить подобное не удалось. Послевоенная сталинская реформа, а затем и хрущевская медленно, но верно прокладывали путь к "одеревенению" советского рубля, лишая валюту конвертируемости, ценностного обеспечения и покупательной способности. В цикле материалов, который "ВД" начинает публиковать с этого номера, и пойдет речь об этих этапных денежных трансформациях в советском финансовом хозяйстве. Наш первый рассказ о том, как были созданы условия для осуществления наиболее удачной реформы 1922-1924 гг., создавшей денежную систему на весь период существования Советского Союза.
В первую же ночь большевистской революции отряд вооруженных матросов занял здание Государственного банка бывшей Российской империи, переименованного Временным правительством в банк Российской Республики. Однако реальный контроль за работой данного учреждения установился к началу 1918 г. — в результате национализации частных банков, их слияния и подчинения Народному банку РСФСР. Так финансовая система России была полностью монополизирована государством. Проект соответствующего декрета Совнаркома (ленинского правительства) разработал Григорий Сокольников (настоящая фамилия Брилиант) — один из крупнейших деятелей большевистской партии, позже ставший "отцом" первой денежной реформы.
Следует отметить, что в эпоху "красногвардейской атаки на капитал" члены революционного правительства каждый по-своему представлял финансовую политику новорожденного социалистического строя. Некоторые партийные руководители (так наз. "левые коммунисты" во главе с Николаем Бухариным) выступали за быстрейшее введение коммунистических принципов хозяйствования и распределение материальных благ, вплоть до отмены денежного обращения как такового. Сокольников выступал против "левацкого" подхода и категорически возражал против курса на аннулирование денег. Председатель Совнаркома Ленин был того же мнения и весной 1918 г. выдвинул идею быстрейшего проведения денежной реформы. Правда, пока что конфискационной: "Советская власть вынуждена начать с организованной борьбы против богатых и имущих классов, утаивающих от всякого государственного контроля громадные суммы денежных знаков. Мы назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и получить взамен их новые…"
Наркому финансов Исидору Гуковскому летом 1918 г. поручили подготовить проект постановления о выпуске советских денег. Осенью должен был начаться обмен старых денег на новые, при этом учитывались бы "классовые" и имущественные различия в составе населения страны. Первые 10 тыс. рублей собирались обменивать из расчета "рубль на рубль", за последующие 10 тысяч выдавать уже 5 и так далее по нисходящей шкале. Но реформе помешала гражданская война.
Чего же стоили все те тысячи рублей "военно-революционного" 1918 г., и во что они превратились за считанные месяцы? Начнем с того, что в Советской России обращались и старые имперские банкноты ("николаевки", или "романовки"), и деньги Временного правительства ("думские", или "керенки"), изрядно "пощипанные" как дореволюционной, так и послереволюционной инфляцией поры Первой мировой войны (1914-1918) и разгоравшейся гражданской. К тому же, с установлением контроля над банками и денежным печатным станком, ленинское правительство не прекратило, а значительно увеличило выпуск купюр старого образца. Это делалось для того, чтобы, с одной стороны, "покрывать" все возрастающие госрасходы и бюджетный дефицит, а с другой — "подрывать" экономическую основу врагов пролетариата (буржуазии, белогвардейцев и т.п.).
Во исполнение такого плана в феврале-мае 1918 г. Совнарком узаконил хождение всех дореволюционных и новоявленных денежных суррогатов: облигаций военного "Займа свободы", купонов государственных процентных бумаг, серий государственного казначейства и краткосрочных его обязательств, а также всевозможных денежных бон, выпускавшихся новоявленными временными властями в различных городах, регионах и национальных окраинах. И даже на отдельно взятых заводах.
Перед потребителями возникла проблема: как разбираться в этом "денежном Вавилоне"? Естественно, наибольшим доверием пользовались привычные царские деньги. Они ценились на 10-15% дороже, чем "керенки", не говоря о "подозрительных" расчетных бумажках новой власти. Но такая относительно "простая" ситуация наблюдалась только на территории Советской России, которую постоянно контролировали большевики. Гораздо сложнее пришлось населению тех регионов, где в разное время возникали и исчезали многочисленные антисоветские правительства, а также "удельные" советские органы власти, отрезанные от центральных источников финансирования. Большинство из таковых сразу приступало к тиражированию собственных денег. На Дону, например, ходили "платовки" с портретом героя Отечественной войны 1812 г. казачьего атамана генерала Платова. А на прочих землях необъятной страны "рождались" и синенькие большевистские пятерки из эмиссии "Областных кредитных билетов Урала", и серенькие сибирские "колчаковские" трешки, и желтенькие украинские карбованцы гетмана Скоропадского (прозванные за колер "яичницей"), и столь же "ценные", хоть и высокохудожественные деньги Украинской Народной Республики (работы художника Нарбута), и бежевые белогвардейские тысячерублевки (южнороссийские деникинские "колокольчики" — купюры с изображением московского Царь-Колокола), и северо-западные (юденичские) бумажки с питерским "Медным всадником", и среднеазиатские большевистские "туркбоны"…
Постепенно вытесняя колчаковцев, деникинцев, петлюровцев и прочих противников, большевики ликвидировали все "вражеские" дензнаки. Кстати, именно так — "дензнаки" — именовалась разноликая валюта той поры. С марта 1919 г. к ним добавились еще и "совзнаки" — купюры Народного банка РСФСР, обрушившиеся на страну огромной волной инфляции.
В знаменитой песенке Высоцкого некий сказочный король, утесняемый агрессивным чудищем, срочно издал "три декрета", дабы "чуду-юду победить наконец". Большевистский же Совнарком с февраля 1919-го по март 1920-го издал целых пять декретов о выпуске "расчетных знаков РСФСР". Один из тех документов отменил всяческие формальные ограничения эмиссии. Сначала были растиражированы знаки 1-, 2- и 3-рублевого достоинства, затем купюры достоинством в 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500 и 1000 рублей, потом — 5- и 10-тысячные, наряду с разменной "мелочью" в 15, 30 и 60 рублей. В июле 1921 г. появились "совзнаки" в 25, 50 и 100 тыс. рублей. Наконец, в сентябре того же года все граждане Советской России стали "миллионерами" — в обращение вошли 1, 5 и 10 млн рублей, прозванные в народе "лимонами" (понятие сохранилось в нашем обиходе по сей день). Товары и продукты тоже "дорожали". Так, шинель советской писательницы Мариэтты Шагинян стоила в начале 1920-х 4 млрд рублей!
"Совзнаки" печатались листами — по несколько десятков штук (от 20 до 60) на каждом. Знаменитый коллега обладательницы "многолимонной" шинели Константин Паустовский вспоминал о том, что в 1920 г. в Одессе над окошком кассы, где он получал зарплату, висела "загадочная и несколько устрашающая" надпись: "Режьте сами!". И получатель жалования разрезал денежные листы на отдельные купюрки. (Этот процесс нам хорошо знаком по началу 1990-х!). Инфляцию 1918-1921 гг. потрясающе изобразили Илья Ильф и Евгений Петров в жизнеописании героя "Золотого теленка" — подпольного советского миллионера Корейко: "Александр Иванович с беспокойством видел, как деньги, которые он наживал с великими ухищрениями, превращаются в ничто... Саша торговал крадеными из склада медикаментами. Он заработал на тифе пятьсот миллионов, но денежный курс за месяц превратил их в пять миллионов. На сахаре он заработал миллиард. Курс превратил эти деньги в порошок".
К исходу 1921 г., когда Григорий Сокольников вернулся на работу в Наркомфин, за его плечами были не только национализация российских банков и споры о том, нужны ли деньги при социализме, но и вся эпопея гражданской войны. В ноябре 1922-го выходец из интеллигентной еврейской семьи, профессиональный революционер-подпольщик с дореволюционным стажем, выпускник юридического и экономического факультетов Парижского университета стал пятым по счету министром финансов РСФСР, а вскоре — первым управляющим финансами СССР.
С приходом Сокольникова в Наркомфин совпало проведение важных "прелюдий" к будущей денежной реформе — двух деноминаций совзнаков. Декретом Совнаркома от 3.11.1921 г. был выпущен рубль 1922 г., приравненный к 10 тыс. рублей старого образца. Около года спустя началась эмиссия рубля 1923 г., эквивалентного 100 предыдущим рублям и, следовательно, одному старому "лимону". Эти меры хотя и облегчили денежные расчеты, но отнюдь не погасили инфляцию. Сохранялся хронический дефицит госбюджета, угрожая свести на нет финансовую составляющую нэпа. Нарком и его единомышленники хорошо понимали, что для стабилизации бюджета нужна устойчивая валюта. Эмиссию же следовало обеспечить реальными ценностями и прежде всего — золотом.
Первый этап реформы начался декретом Совнаркома от 11.10.1922 г. — о выпуске нового типа банковских билетов, названных червонцами, которые впервые появились в обороте 22 ноября 1922 г. Банкноты получили строго определенное золотое содержание (7,74234 г чистого золота), эквивалентное весу дореволюционной золотой монеты — империала (царской "николаевской десятки" — "желтяка"). А еще летом в стране отменили все законодательные ограничения и запреты на торговлю и индивидуальное владение драгметаллами, другими ценностями, а также на обращение золота в качестве денег. Царские империалы стали приниматься …советскими госучреждениями как средство платежа. О частных расчетах и говорить не приходится.
Наконец, чтобы поддержать доверие к бумажному червонцу, Советское правительство приступило к чеканке собственных золотых червонцев, тождественных по весу "желтякам". Бумажные же эквиваленты монетного золота выпускались купюрами по 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев. Они печатались на бумаге белого цвета и были односторонними. В народе их прозвали "белыми червонцами". На купюре помещалась надпись: "Банковский билет подлежит размену на золото".
К лету 1923 г. червонец вошел в обращение в качестве твердой валюты и к концу года вытеснил из обращения иностранную валюту и золото. Зато совзнаки полностью сохранили хождение, выполняя функцию разменной монетной мелочи. Таким образом, население приучалось к новым деньгам постепенно, в щадящем режиме, исключавшем какую-либо панику на денежном рынке. Конечно же, в условиях постоянного колебания курсов совзнака к червонцу процветали спекуляция и прочие финансовые злоупотребления. Да и товарные цены были далеки от стабильности. Вплоть до 1924 г. червонцы практически не проникали в деревню, оседая в городах. Тем не менее, благодаря столь длительной и эффективной подготовке, второй этап реформы удалось провести всего за месяц с небольшим (с 5 февраля по 7 марта 1924 г.).
Итак, новые декреты объявили о выпуске разменных казначейских билетов достоинством в 1, 3 и 5 рублей золотом (причем червонец был приравнен к 10 казначейским рублям), а затем о прекращении эмиссии совзнаков и их изъятии из обращения путем выкупа у населения. Один казначейский рубль был приравнен к 50 тыс. рублей 1923 г. (к 5 млн рублей 1922 г. или к 50 млрд старых совзнаков 1919-1921 гг.). Население усвоило этот курс как "500 миллионов за копейку". Есть сведения, что по состоянию на 1 апреля 1924 г. номинальная денежная масса, находившаяся в обращении на территории СССР, достигла цифры в 762,4 квадриллиона рублей. Реальная же ее ценность в червонцах составляла всего 15,2 млн.
Наркомфин начал чеканить и советскую разменную серебряную монету достоинством в 1 рубль, 50, 20, 15 и 10 копеек, а также медную — 5, 3, 2 и 1 копейки. Как и в случае с монетным золотом, серебряный рубль весил столько же, сколько соответствующая дореволюционная монета — 18 г.
Благодаря реформе наркома Сокольникова, советский народ впервые получил полноценную твердую валюту, пригодную для эффективной организации внутренней и внешней торговли. Положительные макро- и микроэкономические результаты не замедлили сказаться. К концу 1924 г. бюджетный дефицит был ликвидирован. Стабилизировались товарные цены. Официальный курс доллара к золотому рублю составлял 1,9431. Но на свободном рынке, в условиях введенного в ходе реформы легального обмена иностранной валюты и золота на рубли, курс последних часто повышался и был выше официального золотого паритета к доллару и британскому фунту стерлингов. Так что неслучайно вышеупомянутый гражданин Корейко хранил свое состояние не столько в инвалюте, сколько в червонцах.
