Конец креативности? Зачем музыканты создают римейки собственных песен

Совсем скоро, в марте, должен выйти новый, первый за шесть лет альбом U2 – "Songs of Surrender". Физический релиз будет представлять собой два компакт-диска и в списке треков поклонник группы не найдет ни одного незнакомого названия – ирландцы решили, что наконец достигли того уровня и возраста в карьере и жизни, когда можно записывать римейки собственных песен, классических или даже относительно недавних. Это не электронные ремиксы и не концертные "акустические" или "оркестровые" версии — "новые старые" обещают быть неким художественным переосмыслением, претендующим на равноценное место в дискографии группы. А еще стало известно, что новоиспеченный мистер Неоднозначность Роджер Уотерс перезаписывает в студии классику "Пинк Флойд", пластинку "The Dark Side of the Moon" — конечно же, без участия Дэвида Гилмора. Мы вспоминаем аналогичные случаи обращения со своим собственным наследием – иногда это заканчивалось катастрофой ("привет, маразм"?), а иногда и триумфом.

Paul McCartney "Give My Regards to Broad Street" (1984)

Как и в 70-х, в самом начале восьмидесятых годов прошлого века Пол Маккартни во многом начинал свою карьеру с чистого листа. Его постбитловская, тоже мегауспешная группа "Wings" распалась – этому очень поспособствовал арест Пола в токийском аэропорту в январе 80-го. Маккартни прилетел в Японию на гастроли, но не забыл взять с собой солидный запас марихуаны — в результате гастроли так и не состоялись. Десять дней Пол провел на тюремных нарах, а по возвращении в Англию решил выпустить сольный альбом "McCartney II", записанный целиком и полностью в одиночку еще прошлым летом. Это была яркая, смелая и даже экспериментальная работа – с синтезаторами, более традиционными инструментами и собственным голосом Маккартни обращался, как сбрендивший, хулиганистый, но не растерявший своей гениальности профессор-раздолбай. Кстати, в этом уникальном образе Пол часто создавал (и создает) одни из своих лучших произведений – но тогда Маккартни, видимо, испугался собственной храбрости. Следующий альбом, "Tug of War", уже отличался высоким и нарочитым профессионализмом, выверенностью каждой ноты и прилежно отполированным звуком. Пластинка 1983-го "Pipes of Peace" состояла в основном из материала и тех же сессий, и звучала еще более безобидно.

Ну а совсем уж осторожный, лишенный всякого риска и конформистский подход к творчеству 42-хлетний тогда Маккартни продемонстрировал в следующем году, на пластинке "Give My Regards to Broad Street". Альбом был еще и саундтреком к одноименному художественному фильму, для которого Маккартни написал сценарий и снялся в главной роли, самого себя. Фильм можно либо сильно любить, либо так же сильно ненавидеть – если вы горячий и неравнодушный поклонник Маккартни. Большую же часть самого альбома составляли перезаписанные заново версии битловской классики, в свое время сочиненной и спетой в основном Полом, а также римейки его хитов периода "Wings" и песен, выпущенных совсем недавно.

Поскольку опасения по поводу того, как публика примет сам фильм, были весьма обоснованными, альбом, в отличие от картины, представлял собой самое нерискованное предприятие Пола в его карьере. Новые версии песен "Битлз" были старательными и исполненными трепета к самому себе, а отличия в аранжировках могли заметить только специалисты — в самом деле, кто еще станет обращать внимание на то, что вместо струнного квартета в "Yesterday" появились духовые? Версии песен самого Маккартни и "Уингз" были такими же гладкими. К счастью тогда, в середине 80-х, Маккартни не превратился окончательно в нежелающего совершать глупости и боящегося перемен консерватора – что доказал уже его следующий альбом "Press to Play", но настоящий творческий ренессанс случился с Полом уже в 21-м веке.

Jimmy Page and Robert Plant "No Quarter. Unledded" (1994)

Да, "Лед Зеппелин" были и остаются самой культовой группой из тех, на которые еще в семидесятых годах была приклеена бирка "хард-рок" — как на товар, весьма ходовой в то время. Самой культовой и еще самой креативной – на том самом ценнике редко указывались другие составляющие магии группы, а именно блюз, английский фолк, калифорнийская психоделия и музыка Ближнего Востока. И, в конце концов, "Цеппелины" были одними из самых принципиальных – они прекрасно отдавали себе отчет в том, почему и когда работает пресловутая "химия" между ними как музыкантами и личностями. Поэтому, когда в 1980-м умер не менее легендарный сам по себе, чем, собственно, сама группа, барабанщик Джон Бонем, "ЛЗ" с честью и достоинством самораспустились и отклонялись.

Гитарист Джимми Пейдж и вокалист Роберт Плант в восьмидесятых несколько раз поднимались вместе на сцену, Плант спел на одном треке в альбоме Пейджа "Outrider", но полноценное сотрудничество между составляющими главной творческой силы "ЛЗ" возобновилось только в середине девяностых. Время для реюниона было более чем подходящим – мишуры, обязательного позитивного настроя и синтезаторов требовалось поменьше, чем в 80-х. К тому же, возврат к корням и базовым, натуральным вещам тоже проходил самым естественным образом — хоть и не без учета очередной смены музыкальных эпох и моды.

Собственно, главный итог этого воссоединения, альбом "No Quarter", был смонтирован, собран и приготовлен из двух выступлений в лондонской студии перед специально приглашенной аудиторией, а также записей, сделанных в Марокко, и, буквально – в лесах и каменоломнях Уэльса. Большую часть альбома составляли именно римейки классики "Лед Зеппелин" — иногда это были верные оригинальной аранжировке и настроению попытки, но главное достоинство, прелесть и сила альбома оказались не в них.

В таких треках, как "No Quarter" и "Nobody’s Fault But Mine" ( оригинальные версии которых были выпущены, соответственно, в 1973-м и 1976-х годах) Пейдж и Плант не просто пытались вызвать старых духов – духи послушно оказывались в новом времени и новой обстановке, демонстрируя при этом удивительную способность отражаться в новом зеркале волшебством совсем иного свойства. И правда, от изначальных упомянутых треков тогда остался только текст Планта – в остальном это были совершенно другие миры, в которых существовали, тем не менее, все те же чувства и эмоции, изначально вдохновившие эти песни. Ну а версия одной из центральных песен "ЛЗ", "Kashmir", на этом диске в чем-то даже превосходила оригинал – сыгранная с египетским оркестром, она включала в себя еще больше драматичных переживаний и приключений на пути. Тем не менее, следующий альбом Пейджа и Планта, "Walking into Clarksdale", уже целиком и полностью состоял из нового материала.

Peter Gabriel "New Blood" (2011)

Питер Гэбриел – один из самых уважаемых музыкантов нашего времени, который никогда не следовал никаким правилам, предпочитая нарушать их. В том числе – свои собственные. В первой половине семидесятых Гэбриел был вокалистом, главной творческой силой и потрясающим фронтменом группы "Genesis", легенды британского прог-рока. В 1973-м музыканты записали свой очередной шедевр, утонченный и британский в каждой ноте и каждом движении музыкальной мысли альбом "Selling England by the Pound". После чего Питер, опасаясь навечно завязнуть в английских лужайках, вдохновил группу совершить резкий поворот и очутиться в урбанистическом и, стараниями самого Гэбриела, постмодернистском и сюрреалистичном Нью-Йорке, на не менее потрясающей пластинке "The Lamb Lies Down on Broadway". Потом Питер ушел из группы, и если первые два его сольных альбома были страннейшим гибридом прог-рока и рождающейся на глазах "новой волны", то третья пластинка 1980-го года ( как и остальные первые четыре альбома Гэбриела называвшаяся просто "Peter Gabriel" ) был абсолютной "вещью в себе". Пластинка вышла безжалостной и беспросветной, а звук был новаторским почти за пределами здравого смысла – барабаны звучали громко и беспощадно, акцентируя волны боли и смятения, исходящее от персонажей песен, но в этих барабанных партиях не было и намека на привычный и непременный звук тарелок. При этом даже на этом альбоме не обошлось без хита ("Games without frontiers"), поскольку умение писать хиты Питер если и скрывал, то очень неумело.

Потом, в середине 80-х, Гэбриел, благодаря альбому "So" и поражающим воображение видеоклипам стал настоящей поп-звездой. Следующий альбом, вышедший в 1992-м "Us", не смотря на всю свою последовательную экспериментальность, снова оказался хитовым, а потом Питер замолчал до самого начала нового тысячелетия. В 21-м веке, по сути, пока вышел только один альбом Гэйбриела с новым материалом — еще одна пластинка с традиционно лаконичным названием, "Up". Была выпущенная на диске музыка к мультимедийному шоу, был очередной инструментальный саундтрек, а еще, в 2010-м, появился совершенно неожиданный альбом каверов – "Scratch My Back". Тогда Питер записал свои любимые песни других авторов ( среди них была до судорог проникновенная версия "Heroes" Боуи) в сопровождении очень тревожно звучащего симфонического оркестра – далеко не всегда добивавшегося такого эффекта с помощью громкости.

Вдохновившись опытом, Гэбриел и свои собственные песни перезаписал с оркестром – и эта работа, альбом "New Blood", не имела ничего общего с аналогичными опусами других артистов. Остальные ( например, "Металлика" или Стинг) записывали с симфоническими музыкантами, как правило, "живые" альбомы — и сами песни при этом отчаянно пытались жить своей прежней жизнью, а оркестр тем временем всеми известными ему способами ежесекундно напоминал о своем существовании. В случае же с работой Питера все обстояло совсем иначе – оркестр обнажал в его и без того мучительно откровенных и беззащитных песнях самые ранимые места, и вдруг струнные и духовые делали силу, слабость, радость и тоску совершенно равноценными в своей красоте явлениями. С тех пор прошло 12 лет – и в этом году должен наконец появиться альбом Гэбриела, полностью состоящий из новых песен.

Electric Light Orchestra "Mr. Blue Sky" (2012)

Конечно, мультиинструменталист, автор песен и саундпродюсер Джефф Линн – это и есть "Electric Light Orchestra". Да, так было не всегда. В конце концов, первый альбом группы оттого и так сильно отличается от всего остального наследия "ELO", что один из основателей группы Рой Вуд, фигура не менее творческая и искрометная, отвечал за его содержание на равных с Линном, если не в большей степени.

Но потом склонность к авторитарности и остро выраженный перфекционизм только усугублялись – Линн все меньше зависел от других музыкантов группы и все меньше они были ему нужны для воплощения своих идей. К тому же, у Линна был не только самобытный авторский почерк и мелодическое чутье ( пусть и с огромным влиянием "Битлз", но мало кто так удачно впитывал и переосмысливал битловскую манеру образца 1967-го года, как Джефф), но и свой собственный, еще более характерный и узнаваемый звук. Это особое, стройное звучание выстроившихся в ряд ударных, ублажаемых акустической и электрической ритм-гитарой многие называют "пластмассовым" и "синтетическим", но еще большее количество народу называет его "магией Линна". Позже Джефф добавил к рецептуре электронную линию, которая то появлялась, то исчезала – в зависимости от моды, но звук Линна оставался все таким же характерным.

Когда ему надоело записываться и гастролировать под маркой "Оркестра Электрического Света", Джефф стал делать свой фирменный звук для таких выдающихся людей, как Джордж Харрисон, Том Петти и Рой Орбисон — и это были прекрасные, хитовые пластинки. И в то же время вместе с ними же и примкнувшим Бобом Диланом Линн был участником самого очаровательного собрания легенд от рок-музыки, коллектива "Traveling Wilburys", записавшего на рубеже восьмидесятых и девяностых два потрясающе бесхитростных и позитивно настроенных альбома. Мало того, Джефф под собственным именем выпустил сольник, ну а потом, в середине девяностых, и вовсе занялся делом в равной степени ответственным и исторически важным – а именно продюсировал новые записи "Битлз" для проекта "Антология", песни "Free as a Bird" и "Real Love". Это была веха в его карьере, и после этого Джефф снова посчитал возможным и правильным выпускать свои собственные новые песни, используя раскрученный бренд "ELO". В 2001-м он записал альбом "Zoom" ( для одной из песен Джордж Харрисон сыграл гитарное соло, и это одна из его самых последних записей), после чего замолчал, более чем на десятилетие.

Но в 2012-м Линн выпустил одновременно сразу две пластинки, а именно "Long Wave", замечательный сборник каверов песен тех времен, когда эти самые песни слушались юным Джеффом через динамик лампового радио, а еще — "Mr. Blue Sky: The Very Best of Electric Light Orchestra ". Последний релиз был не просто очередной компиляцией классических хитов "ELO" . Линн самостоятельно и самолично, сыграв практически на всех инструментах, переписал заново до боли знакомые публике песни — причем с присущими ему тщательностью и скрупулезностью воссоздал все детали и нюансы старых аранжировок. Видимо, таким образом Линн завершал гештальт – другую причину для появления этого альбома вообразить было трудно. Нет, конечно же, сам Джефф объяснял, что новые версии звучат значительно лучше с точки зрения звукорежиссуры — и может, кто-то действительно отдавал предпочтение глуховатому новому звуку и возрастному, заметно уставшему голосу Джеффа. Оригиналы объективно звучали во всех смыслах ярче, звонче и задорнее римейков – хоть и были записаны в другие времена и на другой аппаратуре.

Уже через три года Джефф продолжил выпускать альбомы – с новым материалом, наглядно при этом демонстрируя то, что писать новые песни у него получается значительно лучше и увлекательнее, чем пытаться делать точные копии старых.

The Bryan Ferry Orchestra "The Jazz Age" (2012)

Брайан Ферри — несомненно, один из двух самых стильных из всех ныне живущих рок-ветеранов, если не самый. Когда-то с ним, кроме нынешнего и давнего конкурента Мика Джаггера, мог соперничать Дэвид Боуи, такой же выпестованный глэм-эпохой начала семидесятых суперзвездный британец. Но, как показало время, и Ферри, и Боуи, и уж тем более Джаггер, одинаково хорошо и стильно себя чувствовали и преподносили миру и в любое другое время. Разница между ними, среди прочего, была в том, что Джаггер с Боуи – в отличие от Ферри – никогда не испытывали явной ностальгии по тем временам, когда никакого рок-н-ролла еще не существовало в принципе, а был только старый добрый свинг.

Брайан Ферри вообще был одним из первых пораженных щемящей ностальгией персонажей на рок-сцене. Еще в 1973-м, параллельно с двумя ультрасовременными альбомами своей группы "Roxy Music", он выпустил первый сольник "These Foolish Things", состоявший в основном из версий классики первой половины шестидесятых. Потом Ферри выпустил еще не один альбом каверов, самым выдающимся из которых был, несомненно, "As Time Goes By" 1999-года. На той пластинке Ферри исполнял песенную классику тридцатых годов – исполнял со своей врожденной изысканностью, горьковатым дендизмом и аристократизмом так, как мог это делать только он. Ферри тогда ни в коем случае не пытался осовременить эти песни – будь то заглавную "As Time Goes By", звучавшую в картине"Касабланка", или "Falling In Love Again", с помощью которой в свое время сводила с ума мужчин Марлен Дитрих. Ферри аккомпанировали музыканты, которые с любовью и поразительной легкостью на аутентичных инструментах того времени воссоздавали музыкальный дух и вкус тридцатых . К чести музыкантов и Ферри, это не выглядело просто упражнениями в ретро-стилистике, песни дышали одним воздухом со слушателем легко м непринужденно.

Через тринадцать лет Ферри пошел еще дальше. Он собрал The Bryan Ferry Orchestra, куда вошли немногочисленные на планете и в Британии в частности мастера традиционного джаза – то есть джаза, который исполнялся еще в 20-х годах прошлого века, тогда, когда он еще был самой настоящей поп-музыкой, диковинной, вызывающей и свежей. В 2012-м вышел уникальный для нашего времени альбом "The Jazz Age" — будучи худруком оркестра своего имени, Ферри переосмыслил собственные песни времен "Roxy Music" и продолжительной сольной карьеры. Песни, в прошлом зачастую красивейшие и не на шутку волнующие песни, стали инструментальными пьесами – и звучали они буквально так, будто были записаны почти сто лет назад, как если бы эти томительные звуки доносились из трубы граммофона.

Правда, Брайану не изменило чувство меры, и шип и треск граммофонной пластинки звучал уже в раззадоренном этой красотой воображении слушателя. Это была удивительная запись – все-таки мелодика песен впитала в себя слишком многое из явлений современной культуры и порой она казалась чуждой и инородной стилистике 20-х годов. Но это работало – получился альбом, который не мог не обратить на себя внимание, и вполне понятным было бы изумление человека несведущего, задающего вопрос нашедшему это сокровище: "А что это такое ты слушаешь?".