Жадность и страх
До юбилея начала Великой депрессии — глобального экономического кризиса, разразившегося в конце 20-х годов XX ст. — мир не дотянул одного года. Для большинства людей это совсем не важно. Для остальных — подтверждение нетривиальной истины о том, что фондовым рынком управляют жадность или страх.
Шел 1929 год. Крупнейшие компании Соединенных Штатов Америки постоянно увеличивают уставные фонды, пересекая в определенный момент черту, за которой их акции перестают быть обеспеченными реальным производством. В то же время спрос на этот вид ценных бумаг достигает апогея. Инвестировать в них настолько выгодно, что это явление приобретает массовый характер. В то же время быстро растущий спрос еще более увеличивает цену, из-за чего выгода от подобных операций становится еще очевиднее. Поэтому многие инвесторы не гнушаются скупать их в кредит. Банки же, охваченные биржевой манией, с удовольствием эти кредиты выдают, тем самым еще больше накручивая их стоимость. Когда круг замкнулся, акции стали покупаться и продаваться уже исключительно с целью спекуляций.
24 октября 1929 г. этот быстро растущий биржевой пузырь лопнул. На смену жадности пришел страх — паническая распродажа акций в попытках избавиться от них, прежде чем они окончательно обесценятся. За один четверг, названный впоследствии "черным", инвесторы продали 12,9 млн ценных бумаг. За последующие несколько дней были проданы еще около 30 млн акций, с немыслимой скоростью разоряя миллионы инвесторов.
"Черный вторник" 29 октября 1929 г. стал днем окончательного краха Уолл-Стрит. По принципу домино, вместе с Нью-Йоркской фондовой биржей рухнули банки, массово выдававшие кредиты на покупку акций. В свою очередь предприятия, лишившиеся кредитных линий, вынуждены были существенно сократить либо вовсе остановить производство. Массовая безработица и утеря последних сбережений породила волну нищеты и падение платежеспособности. Из-за чего в последующие четыре года промышленное производство сократилось в два раза, упав до уровня начала века, а урожай основных зерновых культур снизился в полтора-два раза.
Несмотря на куда меньшую глобальность экономических процессов в то время, Великая депрессия не обошла стороной целый ряд европейских государств, а также Японию.
Помимо колоссального ущерба, сравнимого по масштабам с Первой мировой войной, крах 1929 г., как утверждает экономическая теория, преподнес ряд хороших уроков для финансового мира. В частности, именно с тех пор на фондовых биржах практикуют приостановление торгов в случае слишком быстрого падения котировок.
Есть мнение, что если бы не эта мера, то очередной кризис соответствующих масштабов разразился бы еще 19 октября 1987 г. — "черный понедельник", в который Промышленный индекс Доу-Джонса упал на рекордные 22,6%. Это событие стремительно распространилось по всему миру, повлияв на фондовые биржи Великобритании, Австралии, Гонконга, Канады и т. д. Однако, согласно другой версии, распространению негативных последствий этого падения помешало несовершенство тогдашней вычислительной техники, которая не могла справиться с огромным объемом заказов, ограничив таким образом торговлю на мировых фондовых рынках. И именно это предоставило Федеральной резервной системе США и центробанкам других развитых стран драгоценное время для принятия мер по минимизации последствий кризиса.
Шел 2007 год. С вычислительной техникой все в порядке. Кредитный и ипотечный бум достигают апогея. Банки охотно выдают кредиты на недвижимость даже лицам с низкими доходами и плохой кредитной историей. Закладные же бумаги при этом сами становятся объектом залога и раз за разом перезакладываются, пересекая в итоге критическую черту, после которой их стоимость уже не подкреплена ни деньгами, ни реальными активами. Уровень спекуляций с бесконтрольным использованием высокорисковых инструментов, прежде всего деривативов, вызывает кредитный кризис, после которого так или иначе прекращают свое существование пять крупнейших инвестиционных банков США. Начиная с октября с разной периодичностью лихорадит финансовые биржи по всему миру. Собственно, поначалу все происходящее и воспринимается как проблема финансовых рынков.
Однако в середине 2008 г. становится очевидным, что избежать полномасштабного кризиса в реальных секторах экономики также не удастся. К октябрю его действие уже ощутили на себе страны Америки, Азии, Европы, в том числе Украина, а также Австралия и Россия. Эксперты фиксируют тенденции к дальнейшему ухудшению, и оптимистических прогнозов становится все меньше, несмотря на целый ряд мер, предпринятых как США, так и европейским сообществом.
Впрочем, пока что эти меры помогают предотвратить полноценный обвал, подобный тому, что случился 24-29 октября 1929 г. По сути же, они просто из последних сил пытаются не дать страху одержать очередную победу над жадностью.
Должности указаны на момент высказывания
4 марта 1933 г. Франклин Делано Рузвельт, президент США:
"Единственное, перед чем мы должны испытывать страх, — это сам страх".
25 сентября 1933 г. Джон Кейнс, британский экономист, советник Ф. Д. Рузвельта:
"Всякий раз, когда вы экономите пять шиллингов, вы лишаете одного человека его дневного заработка".
16 апреля 2008 г. Петер Штайнбрюк, министр финансов Германии:
"Нынешний же кризис — на совести финансистов-профессионалов, которые инвестировали в рынок недвижимости США миллиарды […] Тут уж действительно жадность затмила разум".
24 сентября 2008 г. Виктор Ющенко, президент Украины:
"Наихудшего влияния, которое могло бы быть, Украина сегодня не чувствует".
6 октября 2008 г. Арсений Яценюк, председатель Верховной Рады Украины:
"Нет ни одной мировой организации, которая способна решить вопрос кризисов. В мире не существует эффективных механизмов решения проблем".
14 октября 2008 г. Юлия Тимошенко, премьер-министр Украины:
"Украинское правительство делает все возможное и даже невозможное, чтобы влияние мирового кризиса на экономику было минимизировано".
