Арт-реформатор
Одиозный "спеколлекционер" современного искусства Чарльз Саатчи в ответе за то, что Дэмиен Херст стит почти столько же, сколько и Клод Моне.
В июле известное английское издательство Booth-Clibborn выпустило уникальную книгу. "История галереи Саатчи" — первое издание, посвященное одной из самых известных галерей современного искусства, а также ее создателю, успешному рекламисту и арт-дилеру Чарльзу Саатчи. В 800-страничном фолианте c кожаной обложкой в частности представлена детальная ретроспектива более чем 25-летней работы Saatchi Gallery, а если посмотреть на имена художников, — то и ключевые повороты европейского арт-рынка.
Это неудивительно, ведь именно Чарльз Саатчи нащупал художественный пульс Англии и подтянул ее до уровня Парижа и Нью-Йорка. Снискав прозвище "спеколлекционера", он зажег целые созвездия художников и растоптал не одну карьеру, да и сейчас Чарльз Саатчи элегантно манипулирует судьбами художников с помощью чековой книжки.
Цепная реакция
Хотя Чарльз Саатчи не единолично управляет рынком предметов искусства, эта сфера работает по его правилам. Саатчи никогда не вписывался в рамки коллекционера или дилера в классическом понимании. На коллекционеров, приобретающих картины, распространялось джентльменское соглашение: купив работу, ее необходимо холить и лелеять, если не хочешь испортить отношения с владельцем и художником. Чарльз никогда не играл по общепринятым правилам, он изобретал новые, изменив суть коллекционирования навсегда. Завладев предметом искусства, он тут же перепродает товар по откровенно спекулятивным ценам, провоцируя резкие скачки на рынке и заставляя самих художников выкупать только что проданные работы. Так, в 1990-х он приобрел и тут же "выбросил" на рынок дюжину работ Сандро Чиа, что повлекло за собой падение спроса на итальянского неоэкспрессиониста. С того момента цены на картины Чиа так и не выросли, зато сам художник утверждает, что получил невиданную творческую свободу.
За Саатчи закрепилась репутация разрушителя карьер и не очень приятное прозвище — "спеколлекционер". Все потому, что, в отличие от вздыхающих эстетов, он относился к искусству как директор завода к выполнению плана. До Саатчи коллекционеры хранили картины по 15-20 лет. А он сократил этот цикл до нескольких лет. Раньше сделки по купле-продаже предметов искусства носили частный характер, теперь аукционы превратились в шоу-бизнес, а предпросмотры — в светские рауты.
После Чарльза Саатчи аукционы современного искусства превратились в сплошное дежавю — бльшая часть лотов еще недавно украшала выставочные залы его галереи, а теперь картины кочуют из одних рук в другие. И пример Чарли оказался заразительным: он уже не единственный в своем роде "спеколлекционер", искусственно взвинчивающий цены на арт-рынке. Так, семья израильского текстильного магната Хосе Муграби, владеющая 800 картинами Уорхола, полностью контролирует ценообразование на работы основателя поп-арта. Американский миллиардер Адам Линдеманн, собирающий Джулиана Шнабеля, Джеффа Кунса и Жан-Мишеля Баскию, испортил деловые отношения с известным нью-йоркским дилером Ларри Гагосяном, купив у него стальное "Висящее сердце" Кунса за $4 млн и сразу же продав его за $23 млн. Китайский рынок наполнился "спеколлекционерами" после прошлогодней выставки в галерее Saatchi, посвященной искусству Поднебесной, а сами художники стали свежей волной в американо-европейском круговороте. Каждая новая выставка в галерее Saatchi по-прежнему собирает тысячи посетителей, а ее хозяин находится в постоянном поиске молодых талантов, этим летом переключившись с Китая на Австралию. А дебютанты относятся к мистеру Саатчи двояко — они знают, что если он купит их картину, о них напишут в газете, а если продаст, тоже напишут, но скорее всего, в последний раз. Ведь Саатчи доказал, что в XXI в. искусство — это товар, не лучше бриллиантов и не хуже породистых скакунов.
Положительное ускорение
Помимо заслуг на ниве арт-рынка, Чарльз Саатчи первым сделал знаменитой рекламу. Мало кто помнит, что предвыборный плакат, созданный в Saatchi & Saatchi в 1979 г., привел Маргарет Тэтчер к власти. Зато британцы до сих пор помнят слоган "Лейборизм не работает!" на фоне длинной очереди в комитет занятости. Кроме того, Саатчи применял новый подход к продаже рекламы. Если раньше клиенты обращались в медийные департаменты рекламных агентств, то Саатчи превратили свое агентство в один медийный департамент, не только создававший рекламу, но и предлагавший клиентам смежные услуги. Сегодня это называется интеграцией. Особенное отношение Чарльза Саатчи к искусству и способность влиять на массы прослеживается с самого начала его рекламной деятельности. Созданные им кампании для British Airways и сигарет Silkcut вошли в учебники по рекламе. Именно агентству Саатчи удалось довести образность и ассоциативность рекламы до наивысшей точки, превратив свое агентство в самое успешное в начале 90-х годов. Но речь не только о прибыли и эстетике. Когда братья Саатчи боролись за клиента British Airways, они, ютившиеся в комнатушке, зная, что компании нужно сетевое агентство с тысячами работников, на один день арендовали здание. Пригласив туда 200 моделей и велев изображать рабочий процесс в декорированном под офис помещении, Саатчи провели переговоры. Когда клиент захотел встретиться еще раз, братьям пришлось снова арендовать здание. Зато в результате появился знаменитый слоган "Самая популярная авиакомпания в мире" и главный контракт в жизни их рекламного агентства.
Благодаря своему опыту как рекламщика Чарльз знал, что обществу нужна либо красота, либо скандал. Поэтому, сменив сферу деятельности, он сделал ставку на второе. К 1997 г. к галерее Саатчи вытянулись очереди, желающие увидеть "ту самую" акулу Херста, "жуткий" портрет серийной убийцы Майры Хиндли или "вонючую" матерь Божью Криса Офили. Англия вопила от негодования и восторга одновременно. "Майру", выполненную из отпечатков детских ладоней, забрасывали яйцами и обливали краской, а "Дева Мария", в окружении ангелов, вылепленных из слоновьего навоза, на время лишила Бруклинский музей искусств государственного финансирования. Чарльз Саатчи сделал то, о чем мечтает любой критик и куратор — открыл новое течение в искусстве. И это был не мыльный пузырь. Работы "молодых британских художников" продавались по 500 тыс. фунтов на первичном рынке. А когда бренд стал устоявшимся, Саатчи без сожаления распродал свою первую коллекцию искусства современной британской школы.
Импорт-экспорт
Как бы экстравагантно ни вел себя Саатчи, его вкус изменил культуру не только Великобритании, но и других стран. Японский Уорхол — Такеши Мураками, самый успешный поп-художник на сегодняшний день, не без энтузиазма называет Херста своим идейным вдохновителем. Им же вдохновляется Суботх Гупта — известный индийский скульптор, создающий инсталляции из кухонной утвари, одну из которых недавно приобрел Франсуа Пино, могущественный владелец аукционного дома Christie's. Самый влиятельный, по версии журнала Time, художник современности Ай Вэйвэй, находящийся под постоянным наблюдением китайских властей, — еще один вдохновленный "британцами" революционер, завораживающий своими инсталляциями из мебели, света и металла.
Поэтому сложно вообразить, каким было бы современное искусство без "молодых британских художников". Еще сложнее представить судьбы этих художников без Чарльза Саатчи и его легендарной галереи. Не только они, но и Туманный Альбион в значительной мере обязан этому иракцу за реформацию английского искусства и сознания самих британцев. В 80-х годах художественными столицами были Париж, Нью-Йорк, Берлин, но, увы, не Лондон, находившийся на задворках арт-жизни и не принимавший участия в развитии современного искусства. Саатчи сдвинул страну с мертвой точки. С его руки Freeze, шоу выпускников колледжа искусств Goldsmiths", которое курировал студент Дэмиен Херст, в 1988 г. стало таким же поворотным моментом в искусстве, как первое собрание дадаистов в Цюрихе. Хоть из представленных работ сложно было выделить нечто высокохудожественное, Саатчи был потрясен инсталляцией, состоящей из большого стеклянного контейнера с личинками, мухами и разлагающейся коровьей головой. Это была "Тысяча лет" — первая большая инсталляция Херста. Саатчи выкупил выставку целиком. Кроме Херста, среди экспонентов Freeze были Мэтт Коллишоу, Сара Лукас, Гэри Хьюм, Маркус Харви. Сегодня эти имена представляют британскую художественную элиту. Саатчи стал спонсором участников выставки, дав им имя, обеспечив интерес СМИ и превратив в бренд. Но не краски и холсты покупал Саатчи для своих протеже. Когда Херст возжелал поместить акулу в формалин, Саатчи взял на себя все финансовые и организационные вопросы. Названная в духе сюрреализма ("Физическая невозможность смерти в сознании живущего"), готовая акула обошлась в 50 тыс. фунтов. Отдав ее на обсуждение критикам и домохозяйкам, организовав десяток выставок, Чарльз легко продал чучело за 12 млн фунтов "королю хедж-фондов" Стивену Коэну. В 2006 г., когда рыба испортилась и ее пришлось заменить, разыгравшийся в прессе философский спор на тему "что есть предмет искусства — объект или идея", сделал ее признанным символом нового британского искусства. В 1997 г. "молодых художников" пригласили экспонироваться в Королевской галерее — главном оплоте консерватизма. В тот же день движение было записано в историю искусства, а сама Великобритания голосом Чарльза Саатчи громко заявила о себе на весь мир.
