Настоящие "бомбилы"

Если бы не фарцовщики, советские люди одевались бы намного беднее. "Черный рынок" являлся единственным местом, где обычный человек мог приобрести импортную вещь.

Советские фельетонисты изображали фарцовщиков как малоприятных типов, выклянчивавших у иностранцев жвачки, ручки и прочий заграничный ширпотреб. Называли их "барахольщиками", "тряпичниками", а уж на описание их "трудовых подвигов" не жалели сатирических красок. Например, в фельетоне "Сэр, уступите штаны!" фарцовщики преподнесены так: "Вечерами у столичных гостиниц "Метрополь", "Националь", "Ленинградская" маячат тоскливые фигуры пижонов. Их можно узнать по беспокойно бегающим глазкам и суетливым манерам игроков на тотализаторе. Они пленники мечты. Они жаждут быть красивыми. Но прекрасное для них воплощено в пестреньких нейлоновых носочках, штанах цвета недозрелой дыни и в рубахах, на которых напечатаны тропические пальмы и рекламы модных клистиров. Любой проходящий мимо иностранец производит на пижона-негоцианта такое же впечатление, как кусок говяжьей печенки на голодного фокстерьера. Пижон облизывается, поджимает хвост и подобострастно скулит:

— Ай уонт купить подтяжки, носки энд все, что ю хэв!"

Что плохого в том, что молодые люди "жаждут быть красивыми", автор фельетона В. Титов разъяснять не стал. Он также "забыл" уточнить, что пижоны выменивают у иностранцев модные вещи по той простой причине, что советская легкая промышленность не производит пиджаки с широкими плечами, узкие брюки, короткие юбки. А закупать модные шмотки за рубежом государство не в состоянии — валютные "финансы" страны традиционно "поют романсы". Фельетонист следующим образом объяснил необходимость борьбы с фарцовщи­ками: "Великовозрастные барахольщики своим жалким пресмыкательством перед заграничным тряпьем бросают тень на нашу молодежь".

На самом деле юнцы, крутившиеся возле "интуристовских" гостиниц, имели к фарцовке весьма отдаленное отношение. Настоящие фарцовщики презрительно называли их "бомбилами" и "чуингамщиками". Реальная "фарца" осуществлялась иначе, причем с таким размахом, о котором простой советский обыватель даже не догадывался.

"Хлебные" места

"Отцами" фарцовки считают стиляг. Именно они после поднятия "железного занавеса" во второй половине 1950-х годов начали выменивать у иностранных туристов модные заграничные вещи. На первых порах речь шла о натуральном обмене: например, пестрый американский галстук "шел" за бутылку армянского коньяка, стоившего за рубежом очень дорого. Стиляги добывали вещи исключительно для себя. А если перепрода­вали, то не из-за денег, а ради взаимопомощи, чтобы выручить другого "стилягу". Помочь "своему" считалось святым делом, а подсунуть подделку или заломить слишком высокую цену — бесчестьем. Этот романтический период завершился в конце 1960-х.

Между тем, советский рынок потребительских товаров катастрофически скудел — продукция, несмотря на ее достаточное количество, отличалась бедным выбором и слабым дизайном моделей. При этом спрос на модные и качественные вещи возрастал. Неудивительно, что нашлись люди, сообразившие: этот спрос можно удовлетворить продажей вещей, "добытых" у приезжающих в страну иностранцев.

Зарубежные туристы приезжали в СССР организованными группами по линии "Интуриста". Их размещали в гостиницах повышенного комфорта — в Киеве это "Интурист", "Русь", "Лыбидь", "Днипро", "Москва". Номера этих отелей и стали главной ареной фарцовки. Горничные и уборщицы выменивали у иностранцев, поселившихся в "их" номерах, кофточки, парфюмерию, зажигалки. Расплачивались спиртным. Дежурные по этажу промышляли вещами более крупными — например, куртками, пальто.

Персонал сдавал свою добычу непосредственному начальству: горничные — старшим горничным, старшие горничные — администратору по этажу. Главным звеном в этой цепочке являлся администратор гостиницы, сдававший партию товара "приходящему" оптовику, который затем сбывал вещи на черном рынке в два-три раза дороже. Администратор гостиницы распределял деньги, полученные от оптовика, среди всех участников цепочки. Это были суммы меньшие, чем стоимость вещей на черном рынке, зато стабильные и значительно превышающие официальный месячный заработок. Попытка кого-то из персонала утаить сделку с иностранцем и самостоятельно продать вещь на стороне по ее "реальной" стоимости рано или поздно раскрывалась — оптовики довольно быстро "засекали" конкурентов-одиночек и сообщали в соответствующую гостиницу. Провинившийся немедленно терял хлебное место.

Милиция боролась с "фарцой", время от времени устраивая в "интуристовских" отелях облавы. Однако персонал заблаговременно узнавал о предстоящей облаве от "своих" людей в УВД, так что пострадавших, как правило, не было.

Впрочем, борцы с "фарцой" и сами были неравнодушны к заграничным шмоткам. И за обладание ими на многое закрывали глаза. Один фарцовщик вспоминал, что однажды привез оптовику сумки с товаром, а там — облава. Гостя повязали и отправили в участок, где начали составлять протокол. Но когда задержанный предложил пра­воохранителям забрать весь товар — а это 5000 пакетов с логотипом джинсов "Монтана" (каждый на черном рынке стоил 5 руб.) и 10 пар джинсов (каждая пара по 180 руб.), — милиционеры тут же забыли о протоколе и с улыбками отпустили фарцовщика. Джинсы, надо полагать, распределили между собой, а пакеты выгодно продали.

Если таможня даст "добро"

В фарцовочный бизнес включились и те, кто по работе ездил за рубеж. Например, моряки советского торгового флота — народная молва не случайно окрестила их "торгонавтами". А также шоферы-дальнобойщики и другие сотрудники организации "Совтрансавто".

К каждой загранпоездке тщательно готовились — запасались водкой, коньяком, фотоаппаратами, теплым бельем (100% хлопок!), икрой. Все это надо было "доставать". В дорогу брали всего понемногу, чтобы бдительному советскому таможеннику заявить, будто это личные вещи. Провозить что-либо на продажу категорически запрещалось.

В каждом иностранном порту и на стоянках дальнобойщиков крутились местные оптовики. Привезенный товар сбывался им, а на валюту советский гражданин покупал то, что пользо­валось спросом дома. Риски, связанные с такой сделкой, окупались сполна. Например, бутылку водки моряк покупал дома за 3 руб. В Скандинавии, где спиртное стоило очень дорого либо вообще было запрещено, продавал ее за 15 долларов. На эти деньги приобретал в супермаркете 150 пластиковых пакетов с символикой "Мальборо". Дома сдавал их оптовику по 1,5 руб. за штуку — в итоге бутылка водки стоимостью 3 руб. "оборачивалась" доходом в размере 225 руб. А если учесть, что каждому члену экипажа разрешалось взять в плаванье ящик водки, то легко понять, какие прибыли приносило каждое плаванье. Впрочем, помимо водки "толкали" и другие товары…

Если путь лежал в соцстраны, на продажу везли, в основном, золото. Назад из Польши везли дубленки, парфюмерию (особенно "Шанель №5", которую поляки производили по лицензии, но худшего качества, чем оригинал, зато советские фарцовщики умудрялись продавать эту продукцию по цене настоящей французской). Из Югославии — сапоги. Из ГДР — детские вещи и игрушки. Из Венгрии — мохеровые нитки. Из Чехословакии — богемское стекло, хрусталь.

Фарцовкой не гнушались и многие офицеры советских частей, дислоцированных в странах Варшавского договора (а после 1979 года — и в Афганистане). Они имели возможность без проблем провозить дефицитный товар практически в любых количествах. Фарцевали также многие проводники международных поездов, стюардессы зарубежных рейсов "Аэрофлота", сотрудники "Интуриста" и "Спутника", сопровождавшие туристические группы за рубеж.

Модные ребята

Как правило, загранкомандированные не рисковали сами продавать привезенное добро — если попадешься, больше никуда не поедешь. Что-то они оставляли себе и своим родственникам, кое-что по мелочам реализовывали их жены, но основную часть товара "скидывали" оптовикам. Так проще и безопаснее. Вот этих оптовиков в народе и считали фарцовщиками, хотя в действительности они сбывали продукцию, нафарцованную другими.

Если пианиста легко узнать по длинным пальцам, а балерину — по особой походке, то фарцовщика-оптовика отличал от прочих граждан внешний вид. В отличие от невзрачно одетых соотечественников, он носил импортные вещи, выглядел модно и элегантно. Если курил, то только фирменные сигареты. Хорошо разбирался в иностранных алкогольных напитках. Употреблял англизированный сленг. Был знатоком западной музыки. Имел фонотеку из недоступных простому смертному пластинок зарубежных групп и качественную аппаратуру для прослушивания.

Возраст фарцовщиков, как правило, колебался между 20 и 35 годами. Многие втягивались в этот бизнес еще со студенческой скамьи, а по окончании вуза не имели сил отказаться от сверхприбыльной деятельности ради нищенской зарплаты инженера 100-120 руб. в месяц. Как правило, они формально где-то числились на работе, ведь за тунеядство существовала "статья". Но в действительности занимались только торговыми делами.

Расцвет фарцовки пришелся на конец 1970-х годов. Например, в 1979-м самыми ходовыми товарами черного рынка являлись джинсы, зарубежные пластинки, видеомагнитофоны, спиртные напитки. Однако с началом горбачевской "перестройки" фарцовочный бизнес потерпел крах — его вытеснили "челноки".

Сленг фарцовщиков

Бомбить — провернуть сделку с "фирмачом" (иностранцем).

Гамщик (от англ. gum — жевательная резинка) — малолетка-попрошайка, выклянчивающий у иностранцев жвачку, ручки, сигареты, мелкие сувениры.

Дайм — монета номиналом в 10 американских центов.

Загнать, скинуть — продать "фирму".

Зелень, грины, гренки — доллары США, конвертируемая валюта.

Капуста — деньги.

Комикс, комис, комок — комиссионный магазин (один из каналов сбыта "фирмы").

Лейбл — нашивка, наклейка с торговой маркой.

Самострок — подделка с иностранным лейблом под "фирму", изготовленная советскими или польскими цеховиками.

Утюг, утюжонок — то же, что и гамщик.

Фарц — фарцовщик.

Фирма — предмет фарцовки: одежда, обувь, аксессуары.

Фирмач — тот, у кого есть "фирма", иностранец.