Алексей Хмара: У нас в стране человек может занимать должность младшего дворника заднего двора и при этом иметь огромнейшее влияние на общую политику ведомства
Реально ли сотрудничество между Минздравом и общественными организациями, и нужен ли тут "третий" — бизнес — в интервью "ВД" рассказал президент Transparency International Украина.
Минздрав подписал резолюцию о доступе общественных организаций в комитет по конкурсным торгам. Как вы относитесь к этому?
— Очень позитивно. Общественные организации пациентов, в частности ВИЧ-позитивных, больных туберкулезом, онкобольных и т. д. постоянно сообщают, что у них проблемы с доступом к препаратам из-за неэффективных госзакупок. Уже не первый год они проводят информкампании, целью которых является своевременное получение качественных препаратов для пациентов по доступным ценам. К примеру, ВИЧ-позитивные получают препараты исключительно от государства. Просто купить необходимые им лекарства в аптеке невозможно.
Но на что они смогут повлиять? Ведь их включают в эти комиссии без права голоса…
— Абсолютно верно. Но эти организации будут предавать огласке все действия комиссий и тендерных комитетов. К примеру, на прошлой неделе поменяли руководство "Охматдета". А почему это случилось? Благодаря тому, что в состав набсовета "Охматдета" входят представители общественных организаций, которые постоянно говорили о коррупции в этой больнице. Если бы не это, то даже таких изменений нельзя было бы ожидать.
А как вы прокомментируете то, что резолюцию со стороны Минздрава подписал советник министра? Даже не заместитель и не руководитель одного из департаментов…
— Если бы это происходило в ЕС, я бы очень расстроился. Но у нас в стране человек может занимать должность младшего дворника заднего двора, и при этом иметь огромнейшее влияние на общую политику ведомства. Тут все зависит от того, получится ли в итоге организовать "живое" общение между чиновниками Минздрава и общественностью. Я надеюсь, что человек, подписавший этот документ от министерства, сможет это обеспечить.
Кто "отбирал" организации, которые подписали резолюцию с Минздравом?
— Никто, это право они отвоевали. Все эти организации своими публичными действиями доказали, что имеют право подписываться под этой резолюцией.
Как вы считаете, включение общественности в комитет по конкурсным торгам Минздрава не позволит в дальнейшем министерству получить еще одну возможность, так сказать, "обелить" коррупцию при торгах? Чиновники ведь смогут парировать обвинения во взяточничестве тем, что включили в комитет представителей общественности…
— Вполне возможно, это произойдет. В той стране, в которой мы живем, профанация — это второе "я" каждого чиновника и каждого активиста. Но гарантией, что этого не случится, является только авторитет людей, которые поставили свои подписи под резолюцией.
Но, может быть, для борьбы с коррупцией необходимо работать в другом ключе, принимать другие законодательные инициативы?
— Мы работаем в трех направлениях. Первое — законодательное поле, в частности, включение пациентских организаций в комитет по конкурсным торгам Минздрава. Второе — работа непосредственно с каждым ведомством. Третье — установление общих рамок контроля. Дело в том, что сейчас практически никто не контролирует госзакупки, а мониторинг общественности в этой сфере еще очень слаб.
Как в других странах решают проблему коррупции при госзакупках?
— В странах ЕС работают агентства по закупкам, которые выполняют функцию профессиональных менеджеров. Им высылают всю тендерную документацию, они проводят закупки и потом, как логисты, доставляют товары/услуги ведомствам. У нас пока такого нет. Из-за этого приходится искать собственные пути борьбы с коррупцией. Может помочь такой метод как integrity pacts, "пакты добропорядочности", если вам угодно.
В этом случае документ о честных правилах игры подписывают три стороны — госведомство-закупщик, бизнес-поставщик, а следят за его исполнением независимые авторитетные общественные организации. Подписание вышеупомянутой резолюции из этой практики. Так это работает во всем мире.
Но резолюцию подписали только две стороны — государство и общественность. Где же бизнес?
— Мы только начинаем работу. Не сказал бы, что уже есть большие успехи на этой стезе. В Украине, к сожалению, бизнес — это или заказчик, или участник коррупции.
