Милые уже бранятся
Как любят говорить фарисеи и иные лукавые граждане, делающие свой маленький бизнес на индульгенциях, — сладко согрешишь, сладко и покаешься. Перенося слабость к сентенциям на обстоятельную грызню, которую в аккурат после публичного празднования победы и на время отъезда из страны рулевого этого беспокойного обоза затеяла славная компания революционеров, актуальным следует считать иное народное замечание: пришлось саночки повозить, а теперь никто катать не хочет.
Где-то в таких, вероятно, образах и нудит до сих пор свою думу горькую Роман Безсмертный — бывший "полевой командир", прямо-таки кормящая мать и заботливый отец в одном лице мятежного палаточного городка на Майдане. Сначала у него кончилось молоко, другими словами, отпала душевная надобность подкармливать эту прекраснодушную братию временных столичных жителей, которые, кстати, настолько неохотно покидали брусчатку Крещатика, что последних сердобольной киевской власти приходилось уже буквально выносить за городскую черту на руках. Затем у Романа Петровича кончилось терпение: ведь подвиги, по его глубокому убеждению, совершали одни, а награды снова раздали всякого рода шантажистам и прочим далеко не безгрешным персонажам! Из всех, кому при раздаче первых призов досталась фишка "играйте еще", Роман Петрович оказался самым голосистым. Потому как надежда на политическое бессмертие — вещь хорошая, но о каком комфорте душевном может идти речь, когда понимаешь, что хотя игла по-прежнему в яйце, но само яйцо уже в холодных пальцах жадных до должностей политических оппонентов.
Были и другие обиженные. Но те, как, скажем, депутат Александр Морозов, или письменно свои наивные недоумения Президенту высказывали — в виде пересказов последних сплетен из Лондона, либо ругались шепотом где-то у себя за печкой, отогреваясь после 17 дней пребывания на морозном воздухе с революционным народом и дожевывая засохший бутерброд, утащенный с инаугурации.
"Достоялись!" — с горечью говорили они себе, наблюдая как Юлия Тимошенко дефилирует на невероятной высоты каблуках в сторону доставшегося ей на булавки Кабмина, а расплывающиеся в улыбке и цветущие как маков цвет клерки уже выбегают навстречу с букетами роз и авоськами апельсинов. Первым среди стремящихся засвидетельствовать свое почтение оказался и. о. министра образования Василий Кремень, который долго находился в эсдековском подполье и наконец-то смог полной грудью смело выкрикнуть: "Ющенко — так!". Вторым — глава закромов Родины, бывший эсдек Николай Песоцкий, который также перенес глубокую мировоззренческую ломку. Но он вел себя скромнее, только время от времени забегал вперед, чтобы в глазах нового руководства прочесть перспективы своего беспокойного номенклатурного счастья. Надежда, она ведь такое живучее создание!
