Полная стенограмма выступления Линчевского: Действительно ли он виновен
ВЕДУЩИЙ: Приглашает к слову Александра Владимировича Линчевского.
Линчевский: Добрый день. Сейчас, когда речь идет об анализе теперь уже моей работы, когда Счетная палата указывает, в том числе, и на мои ошибки, лично мои, я благодарен за проведенный аудит. Он полезен для Министерства, для принятия управленческих решений. Я благодарен за возможность работать с отчетом этой, сегодняшней, встречи. Я дважды был в Счетной палате и работал с отчетом лично. Тот аудит, то сторонний взгляд который дает Счетная палата на нашу работу - он действительно важен.
Конспективно по тем вещам, которые были озвучены здесь только что. Нормативная база - новая, которая разрабатывалась в ответ на рекомендации Счетной палаты, в частности постановление № 1079, делается не мной лично, не командой Министерства. Это постановление правительства. И все недостатки, с которыми там ... или проблемные моменты, мы можем с ними согласиться, мы говорим, что это постановление не устраняет всех рисков и оно не является безупречной. Это постановление, которое принимает не какая-то команда и не какое-то лицо. Это постановление правительства страны. С ним работают все центральные органы исполнительной власти и все ее анализируют - как бы то ни было. Кто-то более формально, кто-то менее, но она анализируется.
Например: постановление предусматривает ... прошлогодний порядок постановки то ли порядок отправления за границу: пациент самостоятельно ищет клинику. Так было. Находил клинику и приходил к нам инвойс, со счетом. Постановление №1079 предусматривает заключение соглашений между государством, между министерством и клиникой. И тот, и другой варианты - проигрышные. Старое постановление, №991 кажется, дает основание для работы посредников. Действительно посредники могли, и мы знаем, - наживались, и зарубежные, и украинские. Риск нового постановления? .. Если мы говорим, что государство в лице министерства, подписывать соглашения с клиникой, или страхует это постановление от коррупции какой-то центральной, или посредник прежде не придет в министерство, к кому-то из наших преемников? Также такой риск есть! И тот, и другой вариант заключения сделок является проблемным. Так же каждое положение постановления №1079 - оно не является идеальным. Идеальное решение в этой ситуации невозможно найти. И мы искали только те решения, когда из двух зол выбирали меньшее.
По росту объема использования средств. Вопрос философский. С одной стороны государство тратит миллиарды. Ну там ... 800 млн грн в год тратит на лечение граждан. И мы понимаем, если бы эти средства были направлены на лечение украинцев, которые остаются в Украине, и речь не идет о трансплантации или костном мозге, на те проблемы, которые лечатся в Украине, сколько людей можно было бы спасти. Программа спасения пациентов от инфаркта, программа борьбы с инфарктом миокарда - с закупкой дорогущего оборудования, лучших в мире расходных материалов - берет значительно меньше средств для всего государства, чем сотня пациентов, которых мы за эти деньги отправляем за границу. Мы три тысячи пациентов с инфарктами спасаем в течение года за значительно меньшие средства, тратя со стороны государства. Но с другой стороны, эти 100 пациентов, здесь в Украине, гарантированно умрут. Эти 800 млн грн дают людям шанс на жизнь. Каким образом Министерство, или наша команда или любая другая, каким образом государство может поставить вот этих 100 пациентов, которые в Украине точно умрут, и мы даем им шанс лечиться, или этих три тысячи пациентов, которых в Украине можно спасти. Как выбрать между и между. Этот вопрос никогда не будет иметь красивого решения, это будет больно. И всегда можно будет указать и нашему министерству, и преемникам на недостатки и проблемы. Проблема не имеет решения.
Так же проблема двойной оплаты. Вот здесь в кабинете мы говорим - да, действительно, бывали случаи, когда за пациента платили благотворители, пациенты собирали средства самостоятельно, а затем министерство покрывало эти счета. И наибольший резонанс в обществе, все митинги под министерством вызваны именно отказами оплаты министерства, когда мы находили факты двойной оплаты. В медийном пространстве выглядит так: вот есть ребенок, больной раком, ему нужно средств больше, чем выделяет государство, и собрали благотворители, а государство отказывается. И получается так, что ребенок едет за благотворительные средства, а не за счет государства. Получается, благотворители беспокоятся, а государство - нет. И претензии общества - не за двойную оплату, а за неоплату в случае наличия средств благотворителей. Постановление предполагает учет сооплаты, нормирует возможность сооплаты и благотворителями и государством. Возможны манипуляции, можно скрыть эту сооплату - конечно можно! Есть государственный механизм контроля сооплаты - нет. Нам эффективно помогает полиция и Служба безопасности - на насколько они работают. Так, найдены мошенники в Испании, посредники. Анализируются счета мошенников, которые пытаются, как это ни ужасно звучит, заработать на родственниках. Такие случаи тоже были. Есть красивое решение? Нет, в таких случаях его в принципе быть не может.
По нерезультативности и неекономности использования средств. В сухом остатке 25% пациентов умирают. Каждый четвертый лечится за границей неэффективно. Друзья, коллеги, это рак. Они все умрут. Они все умрут - без вариантов. Эффективность программы - 0%. Те онкозаболевания, нуждающиеся в трансплантации костного мозга, заканчиваются смертью рано или поздно. Трансплантация почки или сердца не продлевает жизнь неопределенно долго. Мы даем шанс человеку пожить дольше. 75% пациентов прожили 1-2-3-5 лет. Кто-то живет дольше, в отдельных случаях. Опять же вопрос нет красивого решения. Борьбой, трансплантацией костного мозга или трансплантацией органов мы продлеваем жизнь человеку на некоторое время. Мы не ликвидируем проблему в принципе.
В целом, а какова цель лечения за границей? Какова цель аудита или нашей работы в этой ситуации. Мы экономим средства даем шанс на выживание? Я согласен в плане экономии, понимаю этот аргумент. Экономя средства за рубежом, мы можем их направлять на лечение пациентов в Украине. Это не пустые слова. Мы же не просто сэкономили средства, чтобы они лежали, мы их используем здесь. Итак, радоваться нам увеличению стоимости программ? Да, с 50 или 20 пациентов мы лечим 150 в год. Растут расходы? Да. Или этому радоваться? 150 пациентов этому радуются. Какие-то пациенты в Украине - очевидно нет. Есть ли решение? Его нет и никогда не будет.
Более печальные вещи. Опять нормативка, снова закон. Парадоксально, может совпало, но принятие закона о трансплантации 1999 года остановило Выполнение трансплантации в Украине. В 90-х годах белорусы ездили в Запорожье учиться, а сейчас мы отправляем детей в Беларусь. Проблемы, которые были заложены в законодательство в 99-2000 годах, в том числе в перевозки биологического материала за границу приказом 2000 года, именно тогда были заложены проблемы, плюс медийный резонанс отрицательный, и это остановило трансплантацию. Если есть проблемы в законодательстве, надо начинать решение проблем по законодательству. Это касается и Единой государственной информационной системы, основы работы которой записаны во втором чтении закона, который до сих пор не проголосован.
По финансированию Киевского центра трансплантации и возможности здесь. Для своей работы этот центр нуждается в 28-30 млн в год. Это 10-я часть от того, что мы платим за границу. Киевская власть выделяет 5% от потребностей. Есть ли логика сделать этот центр национальным? - есть! Отдаст киевская власть свой центр в государственную собственность - нам пока не удается. Не у нас есть полномочия отобрать. Киев должен отдать. Минздрав имеет мощности, и исполнительная власть могла бы наладить работу такого центра. Он в коммунальной собственности на сегодня.
О возможностях работы в этом центре и в трансплантации в принципе. Коллеги, сколько трансплантаций от неродственного донора сделано в стране? Ноль. Мы не можем путать и подменять понятия. Сто трансплантаций аутологичных, которые проводят в Киевском центре, в Институте рака и Охматдете, это не трансплантация костного мозга от неродственного донора. Украинские врачи никогда этого не делали. Они не имеют такого опыта. Неужели закон, приказ или другая бумага заставит, мотивирует или научит их? Нет. Это проблема большая образовательная. Мы как государство должны решить - так мы направляем деньги на лечение за границей или обучение врачей за границей? Мы этот миллиард вложим в спасение тех, кто сейчас умрет, или в спасение тех, кто этого потребует через 5 лет, когда мы все наладим мощности и научим?
Спасибо Счетной палате, это та работа, в которой пересекается наша кабинетная деятельность и реальную жизнь. Причем жизнь в смысле жизни и смерти конкретных пациентов. Всегда есть люди, которые ждут спасения. Благодаря вашим замечанием надеемся работать лучше.
Как сообщала "ДС", Счетная палата обнародовала аудиозапись скандального доклада зама Ульяны Супрун Александра Линчевского, где он заявил, что тратить деньги на онкобольных нецелесообразно, ведь "они все равно умрут".
