Рождение дачных сезонов
Вплоть до конца XIX в. более-менее обеспеченным горожанам каждый год приходилось определяться: где провести лето. Разумеется, самые богатые не видели в этом проблемы. У них были поместья в живописных селах, были и возможности посещать самые фешенебельные западные курорты. Состоятельные горожане, владевшие участками на окраинах Киева, обустраивали там виллы для отдохновения — кто во что горазд. На карте города появились названия местностей: дача Селецкого, дача Кульженко, Караваевы дачи… Но для рядовых обывателей проблема летнего времяпровождения стояла остро.
В сохранившемся в городском архиве гимназическом сочинении 18-летнего киевского юноши Миши Терещенко можно прочитать, что в детстве он проводил летние сезоны то в дедовой деревенской усадьбе, то в отцовском поместье, то в Крыму, то в Швейцарии, то на Лазурном берегу в Каннах. Оно и понятно: его дед и отец были сахарозаводчиками-миллионерами, да и сам он со временем стал одним из богатейших людей Российской империи. Другой киевский богач — преуспевающий профессор медицины Федор Меринг —шикарно отдыхал в самом центре города, в двух шагах от Крещатика. В купленной им по частям в 1860–1870 гг. усадьбе площадью свыше 10 га он чувствовал себя вольно, как за чертой города, — здесь были сад, теплицы, пруд. Теперь на том месте тесными рядами возвышаются здания улицы Архитектора Городецкого и прилегающих кварталов…
Но была и иная реальность. Киев разрастался, его застройка уплотнялась, промышленные предприятия дымили все энергичнее. Семьи же с детьми оставались в душном городе. В очерке 1909 г. отмечалось: "Перед кем из нас не стоят живым укором бледные лица хилых детей, выросших в обстановке, где луч солнца является редким гостем… С наступлением лета на улицах города нечем дышать… В летнюю страдную пору жизнь в каменном мешке города — это пытка". Отцы небогатых семейств только вздыхали. Деньги на курорт и на дорогу среднему служащему с годовым доходом от силы в 1500 рублей взять было неоткуда. Сотню-другую за сезон еще можно было бы выложить, но столь дешевых дач на популярных курортах не было.
Зато вокруг города зеленели леса, повсюду были озера, пруды, днепровские заливы. Чем не место для полноценного отдыха?! И спрос породил предложение. Первые дачные поселки группировались около железнодорожных станций. В Боярке, Буче, Мотовиловке крестьяне и проворные предприниматели сооружали помещения специально для дачников, где одну комнатку с кухонькой можно было снять даже за 50 руб. на все лето. И сотни киевских семей получили возможность нанимать по вполне доступной цене дачные помещения невдалеке от городских квартир.
Со временем, в 1896 г., в восьми верстах от Киева, вдоль Брест-Литовского шоссе, начал обустраиваться городок отдыха Святошин. О нем чуть позже писали: "Архитектура построек напоминает собою те живописно красивые, стиля "швейцарского", скромно-изящные виллы, которые так ласкают наши взоры на заграничных курортах". Особенную популярность этот дачный район приобрел после того, как туда провели специальный трамвайный маршрут. Ведомство государственных имуществ, которому принадлежала земля, предоставляло ее в долгосрочную аренду за умеренную плату, а арендаторы сооружали дачные домики на все вкусы и кошельки, вместимостью от двух до восьми комнат. О порядке цен можно судить из того, что сезонная плата по 200 руб. за двухкомнатный домик с удобствами считалась по здешним меркам довольно высокой.
Четыре года спустя появился другой дачный поселок — в городском лесу Пуща-Водица. Он тоже был связан с центром трамвайной линией. И здесь застройщики получали землю в аренду, на сей раз — от города, с минимальным размером участка 600 кв. саженей (свыше 2700 кв. м) и годовой платой 10–15 коп. за квадратную сажень. Владелец дачи имел право приватизировать участок, внеся в городскую кассу выкуп (исходя из расчета, что арендная плата составляет 3% выкупной суммы). В начале ХХ в. быстро застраивалась дачами и Дарница. Здоровая местность, обширный сосновый лес были ее преимуществами. А вот одним из недостатков, как ни странно, — отсутствие места для купания. В небольших прудах и озерах водились пиявки, до берега же Днепра — далековато. Чтобы решить проблему, железнодорожники ввели летний "купальный" поезд Дарница — Днепр, по пятачку в одну сторону.
За каких-то пять-десять лет "дачный вопрос" для небогатых киевлян решился. Наем многим был теперь по карману. К тому же на цены влияли разнообразные факторы. Скажем, в Пуще-Водице дачи возле прудов стоили дешевле — из-за постоянной сырости. А в Святошине упали цены на участки рядом с селом Беличи, потому что сельские парни, недолюбливавшие горожан, периодически задирались к курортникам.
Насколько обустроенной, комфортной была в прежние времена дачная жизнь под Киевом? История города сохранила разные свидетельства. Так, о Святошинских дачах на втором году их существования писали следующее: "Дачники сидят в своих дачах, как сурки в норах... Улиц в Святошине еще нет, а есть широкие просеки, густо усеянные пнями срубленных деревьев. Все это должно было быть выкорчевано еще к ноябрю прошлого года; но, как всегда бывает у нас, до сих пор ничего не сделано, и выкорчевка пней производится только теперь, в самый разгар дачного сезона. Пни выкапывают, вырубают, выжигают. Дым голубой пеленой стелется по Святошину, придавая ему характер не дачного места, а лесного пожарища". Со временем улицы поселка приобрели цивилизованный вид. Рядом возникли центры досуга: в парке — концертная эстрада, на пруду — лодочная станция, купальни. И центр деловой жизни — святошинский базар.
Такая же инфраструктура (эстрада, пруды, базар) сложилась и в Пуще-Водице. Вот воспоминания мальчишки-дачника: "Каждое воскресенье в наш дачный поселок Пущу-Водицу приезжал из Киева трамвай с открытым прицепным вагоном. На скамьях прицепа сидели музыканты духового оркестра и играли марш. Дачники просыпались под этот праздничный сигнал, означавший, что сегодня в парке на пятой линии весь день будет гулянье, а вечером на открытой эстраде состоится концерт, в закрытом театре — спектакль, а в дощатом здании синематографа, что встроено в розовый забор парка и само выкрашено в тот же веселый розовый цвет, — премьера новой киноленты". Это писал знаменитый советский киносценарист, режиссер, телеведущий легендарной "Кинопанорамы" Алексей Каплер. В первые годы ХХ в. его отец, крупный киевский торговец готовым платьем, купил в лучшей части Пущи дачный участок.
Дарница же слыла средь киевлян наиболее легкомысленным поселком. "Представительницы прекрасного пола утверждают, — сообщил журналист начала прошлого века, — что Дарнице принадлежит первое место в смысле "уловления" женихов". По части супружеских измен этому поселку тоже отводили первое место. И едва разнеслись слухи, что в дарницких лесах водятся волки, как киевские фельетонисты предложили тамошним дачницам практический совет: если вы уединились в дачном домике с возлюбленным, а за стеной слышны шаги супруга, — завойте по-волчьи, тогда муж испугается и убежит.
Ну, а серьезные дачники посвящали себя приусадебному хозяйству. Разбивали роскошные цветники, выращивали овощи и фрукты (к тому же это приносило и доход).
Если же городской житель не мог вырваться на длительный срок из каменных оков, ему оставалось пользоваться теми возможностями, которые предоставлял Днепр и его острова. В конце XIX в. на берега реки пришла цивилизация. По Днепру ходили пароходы, баржи с грузами, плоты. Были времена, когда мужчины, женщины и дети купались в Днепре под Киевом открыто; лишь стеснительные уходили за кустики. Теперь же купальщикам становилось все сложнее уединиться. Тогда к их услугам появились общественные купальни. Они представляли собой, попросту говоря, огороженную со всех сторон часть реки. Предусматривались мужские и женские отделения. Входная плата взималась небольшая — примерно столько же, сколько за посещение общих бань (за 10—15 коп. можно было плескаться вволю). Те, кто побогаче, пользовались индивидуальными номерами.
И хотя содержание купален было приватным бизнесом, тем не менее, их взяла под особый контроль Киевская дума. "Отцы города" в 1904 г. издали специальное постановление. Один из первых пунктов гласил: "Купание на открытых местах воспрещается". О стенах купален и перегородках между отделениями говорилось, что они "должны быть плотны, без щелей и всяких отверстий". Входы в отделения следовало располагать так, "чтобы посетители одного пола не проходили мимо двери, ведущей в купальню другого пола". Во время купания воспрещалось "выходить и выплывать из района мужских купален по направлению к женским и наоборот". А содержателям вменялось в непременную обязанность "наблюдать за порядком и благочинием". Впрочем, распущенные субъекты изобретали способы подглядывать за купальщицами. В свое время многих киевлян позабавило разоблачение молодого человека, повадившегося сидеть в женской купальне, переодевшись девушкой, о чем детально писали колонки светской хроники.
Особым пунктом значилась забота о гигиене. Купальни следовало содержать "в полнейшей чистоте и опрятности". Владельцам — наблюдать, "чтобы в днищах не было гвоздей и неровностей, могущих портить ноги". Не следовало вытряхивать или стирать одежду и даже мыться с мылом, если ниже по течению имелась еще одна купальня. Более того, особый пункт постановления воспрещал купающимся плевать на пол или в воду. На этот предмет предусматривались плевательницы.
Обязательным реквизитом в каждом отделении являлись настенные часы — "чтобы купающиеся могли наблюдать за временем". Наконец, само думское постановление, распечатанное в виде инструкции, тоже вывешивалось "при кассе и в помещении купален, особо в каждом отделении и номере".
А что же было в прежние времена там, где ныне в летние месяцы отдыхают тысячи киевлян, — в Гидропарке, на Трухановом острове? Примерно на месте нынешнего Моста метро с 1853 г. стоял Цепной мост, по которому через Днепр переправлялись пешеходы и подводы. Территорию Гидропарка занимал поселок под названием "Предмостная слободка". Труханов же остров в середине позапрошлого века был безлюдной местностью, куда лишь изредка горожан на пикники переправляли лодочники. Но вот в этом пустынном раю появился первый человек — Адам. Предприниматель Адам Гинтовт, арендовавший у города участок земли на острове, устроил здесь нечто вроде загородного кабачка, славившегося раками и цыплятами.
Злачное место облюбовали богатенькие киевские старички — люди солидные и семейные. На "Трухашках" им было удобнее всего устраивать вдали от посторонних глаз попойки с девочками под звуки оркестра, состоявшего из бандуры, гармоники и скрипки. Благодаря отдаленности от городской суеты, их общественное положение — порой весьма видное — не страдало.
Однако со временем на острове обосновались поселок Днепровского пароходства и яхт-клуб, паровые катера наладили регулярное сообщение с городом. Патриархальное заведение Гинтовта превратилось в бойкий кафешантан "Эрмитаж". Старички, вытесненные широким наплывом публики, печально вздохнули и отправились искать интимных развлечений в другом месте. Они нашли искомое близ Цепного моста, где появилось увеселительное заведение "Венеция". Отсюда пошло имя, которое до сих пор сохранилось в названии Венецианской протоки, Венецианского мостика и части пляжа Гидропарка.
