Нужен ли берег турецкий?
У Турции и Украины есть общая черта: обе страны стоят в "предбаннике" Евросоюза, склоняя Брюссель расширить свое присутствие на Черном море. Но при этом свою роль в Черноморском регионе наши страны видят по-разному. Украина склонна видеть себя ключевым звеном транзита от Каспийского моря к Балтийскому, Турция выстраивает тандем с Россией. Поэтому успех украинских экономических проектов на Черном море напрямую зависит от того, насколько дружескими будут отношения с Турцией.
Черное море не объединяет, а разделяет Украину и Турцию. Такой вывод напрашивается, если проанализировать экономические отношения между нашими странами. С одной стороны, ни с одной страной мира Украина не имеет такого положительного сальдо в товарообороте, как с Турцией, а турецкие фирмы выполняют в Украине контракты на общую сумму $1,7 млрд. С другой — товарооборот в 2009 г. упал более чем в два раза, в основном за счет сокращения поставок проката (падение на 77% в денежном исчислении) и минеральных удобрений (падение на 57%). Сумма же турецких инвестиций в экономику Украины измеряется мизерной цифрой — $143 млн.
"В 2009 г. часть турецких компаний покинули украинский рынок, — объясняет Марина Воротнюк, эксперт Национального института стратегических исследований. — Помимо общих причин экономического кризиса и нестабильной политической ситуации в Украине такой исход объясняется тем, что большинство турецких инвестиций были вложены в строительство и обрабатывающую промышленность, которые очень пострадали из-за кризиса. Свою роль сыграли и проблемы — вроде той, что возникла вокруг строительства терминала D в аэропорту "Борисполь", когда из-за проблем в законодательстве Украины турецкий консорциум в составе компаний YDA, Alarco, Dogus не смог вовремя получить деньги и закончить работу в срок".
Такое положение вещей в экономике сказывается и на уровне политического сотрудничества: если Украина считает Турцию стратегическим партнером, то турки характеризуют отношения с нашей страной как "важные", "перспективные", но никак не стратегические. И если оставить за скобками дипломатические формальности, окажется, что Украина и Турция решают в черноморском регионе не просто разные, а порой диаметрально противоположные задачи.
Война объединений
О важности Черного моря как мирового региона часто говорят и в Киеве, и в Анкаре. В конце концов, география обязывает. Однако этот аспект в обеих столицах оценивается по-разному. Если до 2005 г. Турция рассматривалась Украиной как значимый партнер по интеграции в НАТО, то после оранжевой революции нашим главным союзником в черноморском регионе стала Грузия. Тогда Украина впервые заявила о своих амбициях регионального лидера, а также очертила регион, в котором намерена эти амбиции воплощать — пространство между Балтийским, Черным и Каспийским морями. В 2005 г. в Киеве был проведен саммит ГУАМ, на котором организация была переименована в "Организацию за демократию и экономическое развития — ГУАМ", а в декабре того же года было создано Содружество демократического выбора. Однако лидерские амбиции Украины в черноморском регионе пришлись Турции не по душе, в результате ни в одном из вышеупомянутых объединений Анкара не участвует. А в решении экономических задач предпочитает использовать площадку Организации Черноморского экономического сотрудничества (штаб-квартира в Стамбуле), в котором также присутствуют Россия и ряд балканских стран.
Общая черта всех черноморских организаций заключается в их малой эффективности. И в таких условиях на первый план выходят двухсторонние отношения между государствами. А они-то напрямую зависят от глобальных экономических проектов, реализуемых в регионе. И давно уже самым важным из них является транспортировка нефти и газа с Каспийского моря и Ближнего Востока в страны ЕС. Такой видит свою роль в регионе Украина, на это обращает внимание Россия, действуя в тандеме с Болгарией. Свои проекты есть у Румынии и Грузии, но никто не проводит столь последовательную энергетическую политику так, как Турция.
"Турецкое правительство заявило, что к 2023 г. полностью перейдет на самообеспечение в энергетике, — рассказывает Марина Воротнюк. — Этому будут способствовать не только новые маршруты транспортировки нефти и газа через территорию Турции, но и строительство АЭС, к 2016 г. должны быть построены две станции". Об участии Украины в строительстве АЭС, равно как и газокомпрессорных станций, много говорилось. Но так и осталось на уровне разговоров. Договор о строительстве первой на территории Турции АЭС Анкара заключила с Россией. Схожая ситуация наблюдается и в других энергетических проектах: Киев повсеместно проигрывает в конкуренции с Москвой.
Наша страна еще в 1997 г. подписала правительственное соглашение с Турцией об участии в строительстве нефтепровода Самсун-Джейхан, этот вопрос обсуждался и во время визита президента Ющенко в Турцию в апреле 2007 г. Но партнерами Турции в этом проекте, вероятно, будут российские "Транснефть" и "Роснефть".
Аналогично сложилась и ситуация с Трансарабским газопроводом (ТАГ). В принятой в 2005 г. Энергетической стратегии Украины на 2005-2030 гг. значилось освоение газового месторождения Алам аш-Шавиш в Египте, газ с которого и должен заполнять ТАГ. А также участие в сооружении самого газопровода на сирийском участке. Однако тендер на строительство в 2006 г. достался не "Нафтогазу України", а российскому "Стройгазу" (общая стоимость контракта $160 млн), да еще к тому же россияне отказались от украинских труб большого диаметра, отдав субподряд на $100 млн индийским металлургическим компаниям. "В Турции еще во время строительства "Голубого потока" случился скандал, связанный с прямым подкупом россиянами тех турецких политиков, которые отвечали за принятие решений, — объясняет русофилию Анкары Сергей Данилов, заместитель директора Центра ближневосточных исследований. — Не все коррупционные связи были пресечены, многие продолжают действовать".
Ввязаться во все
Анкара не отказывается от реализации ни одного потенциального проекта нефте- и газопровода, который проходит через ее территорию — "Набукко", Трансарабский газопровод (ТАГ), "Голубой поток", "Южный поток". В прошлом году Турция дала согласие России на проведение технических исследований в своей экономической зоне с целью прокладки газопровода "Южный поток". Для "Газпрома" это единственный способ осуществить проект, не прибегая к переговорам с Украиной. Ну а следствием такой сговорчивости Анкары стал пересмотр условий контрактов с Россией по поставкам газа по "Голубому потоку" (снижение объемов с 4 до 3,4 млрд куб. м/год и цены со $126 до $115 за куб. м). В таком поведении Анкары есть логика. Перед Турцией стоит задача разгрузить проливы Босфор и Дарданеллы, а это возможно только путем строительства нефте- и газопроводов по территории Турции, а также терминалов сжиженного газа (LNG-терминалов) в черноморских портах.
"Стремление стать ключевой транзитной державой отвечает прагматичной политике Турции в этом вопросе, — считает Наталия Мхитарян, эксперт Национального института стратегических исследований. — В 2009 г. был опубликован специальный доклад "Энергетическая стратегия Турции", в котором делался акцент на стремлении Турции взять на себя роль главного энергетического пути, соединяющего мировые экономические центры с источниками энергии. Теоретически возможна и закупка иранского газа с целью его последующей перепродажи странам Европы при возникновении благоприятной ситуации. Появившуюся в июле этого года информацию о строительстве газопровода из Ирана в Турцию (стоимостью $1,58 млрд — прим. "ВД") турецкая сторона опровергла".
Однако по мере решения задачи энергетического самообеспечения, Турция может стать транзитером энергоносителей, закупая их с целью последующей продажи в Европу. Ведь эта страна граничит с регионом, где находятся 70% разведанных мировых запасов газа.
Тому способствует нормализация отношений Турции с Сирией и Ираном. С приходом в 2003 г. к власти умеренно-исламистской Партии справедливости и развития, ее глава Реджеп Эрдоган, ставший премьер-министром,взял курс на превращение светской Турции в модернизированный вариант Османской империи. Ключевым пунктом новой доктрины стал принцип "нулевых проблем с соседями". Совет национальной безопасности Турции на своем заседании 27 октября с. г. исключил из числа потенциальных угроз Россию, Иран, Сирию, Грецию и Ирак. До этого Анкара, как непостоянный член Совета безопасности, проголосовала против санкций в отношении Ирана, вопреки желанию своего главного союзника — США. Все это вызвало нервную реакцию в Вашингтоне и Брюсселе. Американские аналитики стали поговаривать о возможном выходе Турции из НАТО, ее усиливающемся скепсисе в отношении членства ЕС, а выстроенную Реджепом Эрдоганом политическую систему сравнивать с системой Владимира Путина. Что же касается Украины, то в доступном на сайте турецкого МИДа кратком изложении внешней политики Турции (документ датирован 2008 г.) наша страна упоминается лишь однажды — в качестве партнера Турции по ОЧЭС. Наметившийся в Черноморском регионе российско-турецкий тандем автоматически делает все остальные страны второстепенными игроками, поэтому задача Украины — найти свое место в новой структуре на Черном море.
Место в тандеме
Используемая в 1990-е гг. тактика игры на российско-турецких противоречиях Украине дивидендов не принесла. Однако наша страна могла бы попытаться выстроить отношения с Турцией на развитие имеющихся плюсов, ведь Турция для Украины — главный после России рынок сбыта товаров. Для Турции же Украина является источником постоянного потока туристов. "Сейчас активно обсуждается создание треугольника Россия — Украина — Турция, причем как российскими, так и европейскими экспертами, — говорит Антон Финько, эксперт Центра политических исследований и конфликтологии. — С европейской стороны некоторые адепты идеи разноскоростной Европы полагают, что страны этого треугольника могли бы примкнуть к системам Евросоюза, не входя в "зону евро" и не интегрируясь в Европейскую политику безопасности и обороны".
"Сама большая проблема украинско-турецких отношений в том, что лишь мизерную часть украинского экспорта занимают наукоемкие технологии, — сетует Марина Воротнюк. — Интенсификации торговли поспособствовало бы создание зоны свободной торговли и введение безвизового режима с Турцией, на чем давно настаивает Анкара и к чему пока не готов Киев".
Второй важный шаг — это реформа ОЧЭС. К этому проекту Турция имеет особое отношение, воспринимая его как собственное детище. Идея о зоне свободной торговли и безвизовом режиме между всеми странами ОЧЭС принадлежит Турции, поддержка подобных планов Украиной сулит только выгоду нашей стране, так как приблизит отмену визового режима с ЕС.
В-третьих, Украине следует развивать те экономические проекты с Турцией, которые ведут к разгрузке проливов. Тем более что еще в мае этого года Анкара заявила об ужесточении правил прохода через Босфор, повысив сборы за проход крупнотоннажных судов. Для украинских портов это нерадостная новость. Зато Турция весьма благосклонно настроена по отношению к тем проектам, которые являются альтернативой прохода через Мраморное море. К примеру, несмотря на создание собственного транспортного коридора из Азии в Европу (см. бокс "Тоннель раздора", с. 35), Турция поддержала украинско-болгарский проект развития железнодорожно-паромных переправ в рамках транспортного коридора ТРАСЕКА. И теперь дело за получением согласия Евросоюза. От развития ТРАСЕКА зависит не только транзитный потенциал Украины, но и работа черноморских портов.
Наконец, турецкий порт Самсун заявил о готовности подключиться к украинско-белоруско-литовскому проекту "Викинг" по доставке грузов по железной дороге с Балтийского моря к Черному. Участие в этом проекте Турции позволит предлагать Украине доставку грузов к глубоководным портам на Средиземном море. В конце концов, взаимный экономический интерес — лучший повод для дружбы.
Тоннель раздора
Для разгрузки проливов Турция использует не только нефте- и газопроводы. В 2008 г. было начато строительство тоннеля "Мармарай" под Босфором, а в 2012-м по нему уже должны пойти первые поезда. Официальная Анкара не слишком афиширует этот проект, заявляя, что он призван уменьшить загруженность стамбульских улиц. Однако в Министерстве транспорта Турции рассматривают возможность соединения "Мармарай" с магистралью Баку — Тбилиси — Карс. Этот проект реализуется параллельно и оценивается в $600 млн. После его реализации, грузопоток с Южного Кавказа в Турцию составит 6,5 млн т / год, а после стыковки железнодорожной ветки с тоннелем "Мармарай" может вырасти до 34 млн т / год. В итоге Турция получит эффективный транспортный коридор из Азии в Европу, который изменит транзитные потоки. В первую очередь, пострадает транспортный коридор ТРАСЕКА (Европа — Кавказ — Азия), по которому ежегодно проходит 53 млн т грузов. Для Украины данный проект имеет большую важность благодаря паромной переправе Ильичевск — Поти. Но она-то и является самым слабым место в маршруте, так как требует погрузку судов на паромы. И в случае ввода турецкого маршрута транспортный коридор может просто изменить свое направление, обойдя Украину. И наша страна рискует потерять транзит центрально азиатских и кавказских грузов в Европу.
Крымский интерес
Официально Турция не проявляет интереса к украинской автономии. Более того, в опубликованном в прошлом году турецким разведывательным управлением списке регионов, интересующих Анкару, Крым отсутствует. Однако поддержка тюркских народов негласно существует, а на всех встречах на высшем уровне всплывает крымскотатарский вопрос. Так, во время последней встречи президентов Украины и Турции Виктор Ющенко подчеркнул, что обустройство крымских татар является одной из главных задач Киева. Влияние Турции в Крыму осуществляется через Фонд исследований тюркского мира, Союз культуры и взаимопомощи крымских тюрков, а также Главное агентство по международному сотрудничеству, которое, по данным в турецкой прессе, финансирует Меджлис. На эти цели ежегодно выделяется порядка $50 млн.
