Франция уходит на Восток
22 июля, в тот же день, когда Франсуа Олланд в очередной раз порадовал Россию обещанием продать по меньшей мере один вертолетоносец "Мистраль", в Париже произошло еще одно примечательное событие. Французские власти сняли запрет на проведение демонстраций в поддержку Газы. Сочетание пророссийских сантиментов с арабскими симпатиями - дело для официального Парижа столь же привычное, как и моральная гибкость. Однако на нынешнем этапе этот коктейль свидетельствует о ностальгии Пятой республики по внешней политике в имперском стиле.
Каддафи и евреи
Для начала две истории. 22 марта 2012 г. во французской Тулузе спецназовцы застрелили террориста Мохаммеда Мера, прошедшего спецподготовку в Афганистане. Именно Мера в Тулузе в еврейской школе убил трех детей и раввина. Вероятно, на его же совести еще три смерти солдат. 1 июня текущего года гражданин Франции, 29-летний ветеран войны в Сирии Мехди Неммуш, был арестован в Марселе по подозрению в расстреле неделей ранее четверых человек в брюссельском Еврейском музее.
Тем не менее Париж теперь настаивает на прекращении огня в секторе Газа. О чем и заявил глава МИДа Лоран Фабиус. Очевидно, такова плата за спокойствие
В нынешней ситуации видны реминисценции эпохи Наполеона III и Третьей республики. Та же увлеченность Средиземноморьем (правда, тогда приоритетом был не разгром Ливии, а объединение Италии). То же собирание заморских владений - хотя теперь приоритет отдается не столько шпаге, сколько перу. Тот же франко-германский антагонизм - хотя, разумеется, до войны не дойдет. То же нелепое и вынужденное участие в наказании России за действия, которые ранее не вызывали раздражения
мусульманской диаспоры и особые отношения, которые Франция поддерживает с исламским миром. Но здесь можно вспомнить, что режим Муаммара Каддафи действительно финансировал предвыборную кампанию Николя Саркози в 2006-2007 гг. Франция вполне плодотворно сотрудничала с людоедским режимом в Ливии, а когда над Саркози навис меч разоблачения, он принял самое активное участие в свержении и ликвидации своего делового партнера.
Нежная дружба Парижа с "зеленым фашизмом" имеет более глубокие причины, ведь именно Франция является прародительницей политической традиции антисемитизма. По данным Центра Кантора Тель-Авивского университета, в 2012 г. в республике было зарегистрировано самое большое число насильственных антисемитских инцидентов в мире. Пятая республика уже добрый десяток лет мечется между амбициями мощного геополитического игрока и осознанием пределов своих возможностей вне союза с Америкой и Великобританией.
В 2008 г. Париж инициировал создание Средиземноморского союза (СрС). Главными целями проекта были превращение Франции в ключевого переговорщика в диалоге ЕС с регионом (подобно роли Польши в "Восточном партнерстве"), патронат над развитием стран Северной Африки (в большинстве - бывших французских колоний), а также обеспечение прямого доступа к ее углеводородам.
Вечный второй
Можно как угодно относиться к Муаммару Каддафи, но в уме ему не откажешь: уже тогда ливийский лидер назвал новую организацию заговором по подрыву единства арабских и африканских стран. Его дальнейшую судьбу и нынешнее состояние Ливии можно было бы "повесить" исключительно на Саркози. Но дальнейшее вмешательство французских войск в гражданские конфликты в Мали и Кот-д'Ивуаре, расширение партнерства с Алжиром и множество других действий указывают на преемственность нынешней администрации в политике мягкой реколонизации региона.
С другой стороны, интерес Парижа к средиземноморскому проекту обусловлен еще и осознанием того факта, что франко-немецкий дуэт, сложившийся за последнее десятилетие по ряду внешнеполитических вопросов, не перечеркивает растущего напряжения по огромному спектру вопросов двусторонних отношений и функционирования ЕС - от квот для сельхозпроизводителей до союзного бюджета. К слову, в середине июля старейшая социологическая служба Германии - Институт демоскопии в Алленсбахе (IfD) - опубликовала данные исследования, согласно которому 76% представителей немецкой деловой и политической элиты убеждены: наибольшую угрозу для экономической стабильности еврозоны сейчас представляет Франция. Немецкий истеблишмент очень беспокоит падение основных социально-экономических показателей у соседей, обусловленное пробуксовкой давно назревших реформ. Но указывать им, что делать, Берлин не может: все же Франция - не Греция с Италией.
Париж, в свою очередь, отнюдь не желает быть номером два в проекте, который возглавляет Берлин. Тот же, естественно, совершенно не намерен довольствоваться дуалистической моделью. Поэтому слабый интерес Франции к восточноевропейским делам вполне понятен. С другой стороны, ужесточение санкций против России рано или поздно приведет к еще большему усилению авторитета Германии. Вопрос в том, сколько правительство Меркель готово за это заплатить. Но Франции в любом случае придется заплатить дважды.
Следом за Наполеоном III
В нынешней ситуации видны реминисценции эпохи Наполеона III и Третьей республики. Та же увлеченность Средиземноморьем (правда, тогда приоритетом был не разгром Ливии, а объединение Италии). То же собирание заморских владений - хотя теперь приоритет отдается не столько шпаге, сколько перу. Тот же франко-германский антагонизм - хотя, разумеется, до войны не дойдет. То же нелепое и вынужденное участие в наказании России за действия, которые ранее не вызывали раздражения.
Что же до нынешнего французского руководства, то Франсуа Олланд зависит от экономических успехов - то есть, от способности либо наплевать на требования союзников, либо вынудить их компенсировать издержки. Но и с тем, и с другим большие проблемы. Дело в том, что возможности Парижа играть самостоятельную партию в нынешних условиях очень ограничены. Та же ливийская война доказала, что без участия США он (пускай и в рамках ЕС) не способен, да и не желает поддерживать контроль над зоной ответственности, на которую претендует. Еще с конца 1980-х годов Париж позиционировал себя как лидера Средиземноморья и одновременно лидера проектов автономии Евросоюза от НАТО. Администрация Николя Саркози пыталась продемонстрировать ведущую роль Франции на Средиземном море. Но в реальности Елисейский дворец смог сместить режим Каддафи лишь в рамках операции Североатлантического альянса. Затем Франция из критиков США перешла в стан их привилегированных союзников, а с Лондоном Париж подписал полувековую Декларацию о сотрудничестве в области обороны и безопасности.
Но антиевропейские настроения в Великобритании, явное отставание от набравшей силу Германии, растущая решительность правительств в Киеве и Иерусалиме покончить с террористической заразой, распускание французскими правыми перьев перед Вашингтоном вновь заставляют Париж нервничать. Позор дружбы с Москвой в этих обстоятельствах выглядит для него таким же меньшим злом, как и давление на Израиль ради благосклонности арабских друзей.
