Почему террористы начинают и выигрывают
Шумиха вокруг сенатского доклада о применении сотрудниками ЦРУ пыток к подозреваемым в терроризме вызвала двойственные чувства. С одной стороны, пытки - практика отвратительная, но с другой - это все верно только в одной системе координат, заданной европейской цивилизацией и стопроцентно применимой на практике только в условиях мирного времени.
ЦРУ было осуждено, но не столько за пытки, сколько за то, что вышло наружу. Кстати, о том, что к террористам, предположительно, связанным с "Аль-Каидой", применялись пытки, даже в кино показывали. А что известно Голливуду - известно всем. Основная задача подобных сенатских докладов - держать силовиков в узде, напоминая им о "границах нормы". Сравните с ситуацией хотя бы в Украине, где людей, пытавших Вербицкого, например, просто "не нашли".
Но у специалистов по "допросам третьей степени" оказалось и немало защитников: пытки стали эффективным механизмом расследования и, в конечном итоге, защиты от терроризма. Поскольку терроризм - разновидность "боев без правил", тот, кто пытается придерживаться каких-либо правил, почти наверняка проиграет. Поэтому терроризм оказался столь эффективен в борьбе против той части мира, которая возвела игру по правилам в принцип. Пиар-кампании "Исламского государства" с отрезанием голов в прямом эфире, фотоотчетами о забивании новорожденных, статистикой изнасилований и продаж в рабство призваны напугать противника именно отсутствием правил. Это не просто акции устрашения - это существенная часть террористической войны с европейской цивилизацией. А на войне как на войне - все, что может иметь эффект, будет пущено в ход.
Борцы же с терроризмом оказались в тяжелом положении, они на войне, незримой для большинства граждан и не признанной властями. И потому не могут себе позволить неприкрыто действовать по законам военного времени, их осудят те, кого они взялись защищать. Периодические расследования, утечки информации в СМИ, отчеты о превышении полномочий со стороны сотрудников спецслужб - своего рода санация, механизм самоочищения и регуляции системы. Когда цель достигнута, можно провести расследование, покаяться, покарать кого-нибудь и заявить что-нибудь о "недопустимости". А тем временем где-то уже наверняка готовится следующий антитеррористический рывок. То есть очередное погружение в грязь. Ну вы же не думаете, что можно сохранить перчатки белыми, воюя, например, с ИГ?
Впрочем, практика борьбы с терроризмом знает и куда более бесчеловечные формы. Например, с тех пор, как китайцы стали практиковать жесткие штурмы захваченных самолетов - вместе с пассажирами, невзирая на лица, чины и звания, страна почти свободна от авиатерроризма. Китай, впрочем, никогда не давал повода заподозрить себя в почтении к человеческой жизни. Так что с точки зрения "морали по-китайски" тут и не придерешься.
То ли дело, например, торжествующая в данный момент Россия. Кто только там не высказался по поводу пыток в ЦРУ. В СМИ сенатский доклад о пытках даже назвали "подарком для России". Хотя причин для радости и тыканья натруженными указательными в сторону "облажавшегося" стратегического противника вовсе нет. Во-первых, слово "облажались" тут совсем неуместно, поскольку цель-то была достигнута: бин Ладен мертв. Во-вторых, вопрос этики в борьбе с терроризмом в России до сих пор решался по-китайски, правда, без китайской эффективности. Достаточно вспомнить Беслан и "Норд-Ост". Или из совсем свеженького - сожженные дома участников беспорядков в Грозном, то есть введение практики коллективной ответственности, возвращение к сталинскому ЧСВР.
Так что вопрос "этики борьбы с терроризмом" почти неразрешим. В самом этом сочетании слишком много от оксюморона, поскольку речь идет фактически об "этике войны", а война в корне безнравственна. Но в случае с терроризмом все возводится в квадрат - ведь это война, которую никто не спешит признавать именно войной. То есть ее как бы и нет. Никаких механизмов формального перехода в состояние террористической войны, как и правил ее ведения, не существует. В том-то и сила терроризма. Именно в эту ловушку попалось ЦРУ в данной истории. После теракта 9/11 президент Буш объявил о том, что против США ведется война, и силовики расценили это как разрешение действовать по законам военного времени (а может, даже получили соответствующие приказы).
История с "пыточным скандалом" совершенно в духе террористической войны. Руководство США и европейских стран оказалось заложником собственных ценностей и правил и теперь вынуждено оправдываться за нарушение правил в борьбе против тех, кто эти правила не признает. Вопрос о том, распространяется ли защита прав человека на тех, кто воюет с цивилизацией, построенной на этой доктрине - весьма деликатный. С одной стороны, можно ответить на него жестко отрицательно - и это резко повысит эффективность борьбы с терроризмом. Но это ловушка, потому что обязательно разгневанная общественность поинтересуется, чем же "защитники" в таком случае отличаются от террористов. Как далеко может завести практика разделения людей на тех, кто разделяет европейские ценности и таким образом подпадает под защиту прав человека, и тех, кто их не разделяет, а значит, может быть пущен "по беспределу"?
Эти почти философские вопросы для Украины, увы, совершенно прикладные. Как и для всех, кто выходит на тропу войны с терроризмом.
Впрочем, в нашем случае этической ловушки вполне можно было избежать, если бы украинское руководство не держалось за аббревиатуру АТО как за якорь спасения, который на самом деле уже давно стал камнем на шее. Превратив войну за независимость в войну против терроризма, мы оказались обречены на хождение по этическим граблям. Имея фактически оккупированные территории, которые подпадают под тот же закон, что и Крым, мы своими руками превращаем ДНР и ЛНР в китайский самолет, захваченный террористами. Но мы не китайцы, мы не можем просто хладнокровно захватить его без болтовни о том, как и почему пассажиры "сами виноваты" и "заслужили смерть".
Проблема реальной войны с терроризмом в том, что на ней невозможно вести себя "как на войне". Американцы, кстати, поспешили дополнить террористическую войну 9/11 обычной военной операцией в Ираке, чтобы хоть чуть-чуть развязать себе руки. Мы же, имея реальную войну, наоборот, поспешили связать себе руки, назвав ее "антитеррористической операцией". Эта терминологическая трусость сыграла с нами плохую шутку, загнав на поле тотальной лжи себе: потеряв часть территории в ходе войны, мы заговорили о "сбрасывании балласта", потеряв возможность выполнять финансовые обязательства на оккупированной территории, заговорили о том, что ее жители заслужили голодную смерть. Если "нормальная" террористическая война выталкивает тех, кто ее ведет, за грань этического поля, то мы с готовностью выпрыгиваем за эту грань сами.
