Конопля в законе. Что мы потеряли в бескомпромиссной борьбе с каннабисом

Для большинства украинцев слово "конопля" звучит исключительно как синоним наркотического зелья. Да и как иначе, если в информационном пространстве в качестве основной коноплепродукции регулярно склоняются марихуана, анаша, гашиш и прочие субстанции, принадлежность которых к запретным веществам давно не является предметом обсуждения.

Поэтому огромная часть нашего обществе с подозрением относится к любой конопляной тематике – начиная от изображения узнаваемого пальчатого листочка, заканчивая спорами о разумности легализации медицинских препаратов на основе "зловредных" представителей семейства Коноплевых (лат. Cannabaceae). Ну а это, в свою очередь, способствует оформлению противоположного лагеря "каннабис-интересантов", поскольку любой вид ограничений во все века не мог избежать рассмотрения по принципу "запретный плод сладок".

При этом и те, и другие равно теряются, когда обнаруживают, что их представление о добре и зле, которое может нести конопля, весьма однобоко. Причем случиться такое открытие может в самый неожиданный момент. То вдруг выяснится, что зерна "кошмарно опасного" (ну или "жутко крутого") растения присутствуют в корме для домашних любимцев или рыболовной приваде. То в коллекции модного дизайнера окажется конопляная ткань. А то прямо в столице обнаружится речушка Коноплянка (правый приток Почайны), в тезках которой значатся еще 3 украинские речки, симпатичная певчая птаха из семейства вьюрковых и обладатели аналогичной фамилии, включая звезду отечественного футбола. И все это так далеко от привычных наркотических мотивов, что поневоле задумаешься, нет ли в идее тотального "коноплеборчества" какой-то системной ошибки.

Индийская и посевная

Чем дальше, тем громче археологи говорят о том, что коноплю следует считать одной из древнейших культур, освоенных человеком: ее следы обнаруживаются в разных уголках мира как минимум с V тысячелетия до н.э. Сведения о ней как о "чудесном растении" содержатся также во врачебно-фармакологическом трактате "Шэнь Нун бэнь цао цзин" ("Канон корней и трав Шэнь Нуна", кит. упр. 神农本草经). Согласно древнекитайской мифологии, его автором примерно за 3 700 лет до н.э. стал сам бессмертный и легендарный император Шэнь Нун, который научил своих подданных земледелию, торговле и врачеванию.

В III тысячелетии до н.э. конопля также появляется в текстах Шумера, где именуется "кунибу" и характеризуется как привезенная из далекой страны за горами. Если же учесть, что старейшим и едва ли не активнейшим торговым партнером этой древней цивилизации была Индская (она же Харрапская), то наиболее вероятно, что в междуречье Тигра и Евфрата "чудесное растение" прибыло из бассейна южноазиатского Инда – вместе с самоцветами и пряностями. А дальше более-менее похожая информация о знакомстве с кунибу-каннабисом, почитаемом как культовое и лекарственное растение, начинает множиться у различных народов Азии, Ближнего Востока и Северной Африки. Об использовании препаратов конопли для врачевания телесных и душевных недомоганий также писали такие знаменитые целители прошлого как греко-римский военный эскулап и фармаколог Педаний Диоскорид (40 — 90) и легендарный персидский врач и философ Авиценна (Абу Али ибн Сина, 980 -1037), равно почитаемый на Востоке и Западе. 

Единственным выпадением из всеобщего "конопляного единодушия" оказались сведения, отраженные в фундаментальном труде древнегреческого историка Геродота Галикарнасского (ок. 484 – 425 до н.э.). Там сообщается: "В Скифской земле произрастает конопля — растение, похожее на лен, но гораздо толще и крупнее. Фракийцы изготовляют из конопли даже одежды, настолько похожие на льняные, что человек, не особенно хорошо разбирающийся, даже не отличит — льняные ли они или из конопли. А кто никогда не видел конопляной ткани, тот примет её за льняную".

В свое время этот неожиданный сюрприз от "отца истории" так смутил почтенных ученых, разбирающихся с систематизацией ботанического рода Конопля (лат. Cannabis), что они выделили в нем два принципиально различных вида: индийский и посевной. Первый стал рассматриваться как лекарственное растение, второй – как лубяная культура. А еще чуть погодя к добавлению был предложен и третий вид конопли – сорный или дикий (Cannabis ruderalis), который не мог похвастать ни приличной концентрацией биологически активных соединений, ни приемлемым по качеству волокном. Словом, не конопля, а "ни рыба, ни мясо".

Забегая вперед, стоит сказать, что сегодня "коноплевая концепция" изменилась. Согласно новому взгляду, некогда вся конопля мира была одинаково "дикой", но из-за наличия двух разных центров доместикации ("приручения") в разных климатических условиях довела до совершенства разные качества. Для растений из "скифской земли", впоследствии активно культивируемых славянскими народами, принципиальной оказалась жизнестойкость, позволяющая существовать на бедном грунте и сопротивляться всем ветрам, в результате чего у них развился могучий стебель, "армированный" крепчайшим волокном (около 22% всей массы), и крупные семена с большим запасом питательных веществ. 

Ну а "индийский гость", возделываемый преимущественно в Азии, остался более субтильным, поскольку направил силы на увеличение концентрации специфических биохимических соединений (что, впрочем, в 105 году до н.э. не помешало китайскому сановнику и изобретателю Цай Луню сделать из конопляного лыка первую бумагу). Однако все они остаются представителями единого ботанического вида – Конопля посевная (лат. Cannabis sativa).

Любимица славян

Предположительно, многовековая дружба славян и "скифской" конопли начался со знакомства с ее семенами, почти наполовину (48, 75%) состоящими из уникальных по сбалансированности состава жиров и на треть (31, 56%) – из столь же ценных белков. Благодаря этому обрушенное конопляное зерно можно было пускать в похлебки, а из цельного давить масло. Последнее в итоге долгое время оставалось самым популярным и распространенным из всех видов растительного жира, известных на здешних землях. Так что в поговорке "маслом кашу не испортишь" речь, скорее всего, шла именно о нем.

Когда же выяснилось, что гигантские стебли дружественного растения способны не только оделить земледельцев полезными семечками, но и снабдить их прочным волокном (пенькой), крестьянское подворье без конопляной посадки уже и не представлялось. Кстати, о том, насколько дружно разные представители славянских народов после сбора семян "драли пеньку", можно судить по тому, что в Польше и Беларуси месяц октябрь до сих пор называют именем костры (кострицы) – пустой щепы, оставшейся после "трепания конопель". Соответственно, у поляков листопаду-ноябрю предшествует październik (от paździerz – костра), а у белорусов – кастрычник. 

Впоследствии этот ценный "мусор" мог быть использован при возведении глинобитных или саманных построек (как армирующая и теплоизолирующая присадка к строительной массе) или стать удачной зимней подстилкой для домашней скотины. Ну а "невытрепанные" конопляные стебли использовались как обычное дерево невысокого качества – тут тын сладить, там печь протопить.

Впрочем, примерно к моменту крушения Древнекиевского государства наши находчивые пращуры вышли на новый уровень обработки конопляной пряжи. Дело в том, что Cannabis sativa – растение двудомное, поэтому на поле неизменно присутствовали мужские и женские экземпляры. Первые (их называли посконь) отличались выдающимся ростом и давали очень длинное и крепкое, хотя и грубое волокно. Поэтому после опыления семяносных женских соцветий "голенастую" посконь нещадно выдергивали из земли (отсюда еще одно название – дергунец), чтобы превратить в особо крепкие веревки или "неубиваемую" ткань. Последняя часто шла на изготовление повседневной крестьянской одежды, откуда и всем известное выражение "посконная Русь".

Ну а более нежное волокно собранных по осени стеблей женских растений (матерок) обрабатывалась уже без спешки, что позволяло получить кудель высокого качества. Именно масштабирование этих технологий в середине XVIII века обеспечило Российской империи около 40% всех доходов и славу важнейшего мирового поставщика пеньки, оказавшейся необычайно востребованной в морском деле. Ведь конопляное волокно не портили ни палящее солнце, ни соленая вода, поэтому до появления синтетических материалов лучшего сырья для производства парусов, канатов, линей, тросов и т.д. просто не было.

Не пропадали даже отходы производства промышленной пеньки — пакля. Эту коротковолоконную "конопляную шерсть" использовали для уплотнения всевозможных стыков (конопачения), производства упаковки, низкокачественного шпагата и различных прикладных поделок, включая игрушки.

Важность пенькового производства была так высока, что его заботливо сохранили даже тогда, когда царская Россия превратилась в большевистский СССР. В 1936 году на территории "страны советов" под соответствующим сырьем было занято 680 тыс гектаров, что составляло 4/5 всех мировых посевов конопли. Это обеспечивало не только стабильное поступление валюты, но и бонусное производство конопляного масла. Правда, уже не в пищевых, а в технических целях: являясь высыхающим (подобно льняному), оно идеально подходило для получения таких незаменимых в промышленности продуктов как высококачественная олифа или масляная краска.

Тем не менее остающийся после отжима семян жмых успешно использовался в животноводстве, птицеводстве и рыбоводстве в качестве кормовых добавок, а освобожденная от ценного волокна костра шла на производство целлюлозы. Таким образом "советская конопля" оказалась редкой сельскохозяйственной культурой, которая, совсем как в древности, использовалась практически без остатка. 

Конопля & закон

Драматическое изменение в статусе привычных украинцам "конопель" случилось, можно сказать, с подачи американцев. Ведь именно они решили подробно изучить эффекты употребления различных препаратов азиатских подвидов каннабиса (более известных как марихуана), ставших особенно заметными в Новом свете в связи с реабилитацией ветеранов Второй мировой войны. Справедливо придя к выводу, что некоторые каннабиноиды (в частности, тетрагидроканнабинол, ТГК) оказывают выраженное действие на нервную систему, в США довольно долго не могли определиться, требовать ли полного мирового запрета культуры, содержащей их в высокой концентрации, или ограничиться введением ее усиленного контроля.

"Либеральные метания капиталистов" нервировали руководителей СССР, где конопляная промышленность по-прежнему занимала столь заметное место, что центральной композицией открывшейся в 1954 году всесоюзной Выставки достижений народного хозяйства стал фонтан "Дружба народов", увенчанный снопами пшеницы и конопли.

Поэтому в 1965 году в "стране советов" решили продемонстрировать "загнивающему Западу", что значит решительность и бескомпромиссность – и в одночасье запретили многовековую "кормилицу" вместе с пенькой, маслом и прочими продуктами промышленного коноплеводства. А заодно озаботились выработкой устойчивого отрицательного отношения подданных ко вчерашнему "ботаническому кумиру". И, судя по тому, что за 30 лет независимости Украина все еще не избавилась от предвзятого отношения к конопле как таковой, промывка мозгов была выполнена с отменным качеством. 

Между тем, в 1996 году цивилизованный мир окончательно определился с представлением о конопле технической и наркосодержащей. К первой были отнесены сорта растений с содержанием ТГК ниже 0,1%, ко второй – все остальные. С технической все ограничения на выращивание были сняты, благодаря чему в том же году в Германии возник новый сегмент экологически безопасных изоляционных материалов на основе конопли. Ну а в новом тысячелетии их востребованность возросла многократно: в 2020 году площадь технической конопли в ЕС составила 50 тыс га, из которых половину выращивает Франция.

В связи с этим для нашей страны, где уже 90 лет (с 1931 года) не прекращает работу Институт лубяных культур Национальной академии аграрных наук Украины, открываются самые заманчивые перспективы. Ведь в активе украинских специалистов имеются не только самоопыляющиеся (то есть не имеющие разнополых растений) низкоканнабиноидные, но и вообще полностью лишенные ТГК сорта конопли (например, "Гляна" или "Виктория"). При этом экспериментально доказано, что, кроме классических продуктов и революционных строительных материалов вроде легкого, прочного и теплого костробетона и упругих древесноволокнистых плит, конопля позволяет производить исключительно надежный и безопасный биопластик и высокоэнергетическое топливо.

Увы, заметным свершениям в этой области отчаянно мешают устаревшие нормы украинского законодательства о строгой охране любых коноплевых посадок. Ведь их соблюдение обязывает коноплеводов содержать серьезный штат "боевых сторожей", а несоблюдение влечет за собой драконовские штрафы, а то и уничтожение посевов. Все это настолько удорожает конечную продукцию, что в данной отрасли решаются работать немногие энтузиасты, ориентирующиеся в основном на зарубежного потребителя. Поэтому в веками "конопляной" Украине на тот же 2020 год едва набралось 4,5 тыс га ценной культуры.

Впрочем, невзирая ни на что, найти в группе нишевых продуктов не только изделия из пеньковой ткани или костры, но и конопляные ядрышки, масло или муку шрота (так называемый конопляный протеин) сегодня может и "наш человек".

Так что вполне возможно, что именно голос распробовавших эти новые-старые суперфуды гурманов станет тем последним аргументом, который, наконец, в полном объеме вернет Украине реабилитированные конопляники с певучими коноплянками.